Похититель поцелуев

Тут же сработала ее мышечная память, и Франческа вспомнила все наши мгновения до прошлой ночи. Она простонала и ответила на мое предложение мира, убрав руки со спинки кровати и пальцами проводя по моему подбородку.

Я взял ее за запястья и вернул руки на изголовье.

– Терпение, Нем, это добродетель.

– Которой я не обладаю. – Моя невеста тут же позабыла о злости и заулыбалась как истинный сентиментальный подросток.

– Которой тебе придется выучиться в качестве жены сенатора.

Я пощекотал ее подбородок – мое слабое звено – и с большим азартом, рвением и страстью поцеловал. Она полностью сдалась мне на милость, и я спустился поцелуями по ее шее, по ложбинке, а потом взял в рот сосок и втянул его в рот. Он стал напряженным пиком, и я нежно потянул его зубами, стараясь не напугать Франческу, но ее тело все равно дернулось от страха. Тогда я передвинулся на другой сосок, а тот стал потирать большим пальцем. Когда Франческа привыкла к такому обращению, я облизал кожу вокруг него и подул на чувствительную влажную плоть. Нем задрожала, и с ее губ сорвался еще один стон.

Франческа была робкой женщиной, и у меня не оставалось сомнений: несмотря на скудное представление о сексе, что у нее сложилось благодаря мне, она станет успешной ученицей.

Я провел языком по центру ее груди, нырнул в пупок, а потом прошелся влажными поцелуями по внутренней поверхности ее бедер и над щелочкой. По пятнам засохшей крови на ее коже я понял, что со вчерашнего дня она не принимала душ. Как своевременно я решил ее вылизать, пробуя вкус собственного семени и понимая, что это ужасно негигиенично, но не мог же я просить ее помыться. Для меня – нет. Франческа простонала, вжимаясь лоном в мое лицо, и костяшки ее пальцев побелели от напряжения, не имея возможности коснуться меня.

– Замри.

– Извини. – С ее сочных губ сорвалось что-то, напоминающее смешок.

Мне доставляло огромное удовольствие, что она допустила меня к своему телу, хотя до сих пор я вел себя как ублюдок. Я не считал это послушанием. Это доказывало, что после случившегося у нее есть храбрость и мужество лечь со мной в одну постель. А еще я обожал ее невинность: она не брилась и не наводила лоск перед сексом. Я провел руками по ее бедрам, схватил за попу и, приподняв, начал лизать ее лоно. Оно было припухшим и красным после вчерашнего, и я страстно возненавидел себя так же, как всегда ненавидел ее отца.

– Ты восхитительна, – хрипло сказал я.

– О, – пропищала она и простонала: – Это… это…ого. Да.

Скользнув языком между ее половых губ, я вспомнил, что не делал куни больше десяти лет, но если кого и стоило попробовать, так это мою будущую жену. Сначала ее тело было скованно, но после Франческа расслабилась, шире раздвинула бедра и позволила мне пихать в нее язык, борясь с ее тугой киской, которая была напряжена – неудивительно, учитывая, что вчера ей пришлось пережить, – и необычайно узкой. При мысли снова войти в нее своим толстым членом и побыстрее упереться в ее окровавленные простыни, я чувствовал, как запульсировало в паху.

Поласкав ее несколько минут, я подвигал языком внутрь и наружу, и Франческа простонала от удовольствия, начав подаваться мне навстречу и ведя себя более раскрепощенно. Приоткрыв один глаз, она глянула на меня. Раз за разом Франческа прижималась бедрами к моему лицу, как будто пыталась догнать мой язык, а ее соски были такими твердыми, что я одновременно решил потеребить их. Усилив давление на клитор, я втянул его в рот и несколько минут кружил вокруг языком, оттягивая ее оргазм каждый раз, когда она была близка к нему. Через двадцать минут я решил сжалиться над ней, поэтому сомкнул губы на комочке и так сильно всосал его в рот, что она закричала. Франческа затряслась всем телом от своего первого оргазма и, отпустив спинку кровати, зверски схватилась за мои волосы и дернула за пряди. Кожа головы стала гореть, но я не смилостивился над ней. Вместо этого потянулся к бурбону и выудил из стакана кубик льда. Слизав с него алкоголь, я сунул ледышку между ее припухших губ, а сам, уже не так неистово погладив клитор, подвел ее еще к одному оргазму, вынуждая простонать так громко, что почти затряслись окна.

После этого она испытала еще два оргазма.

– Ты научишь меня, как правильно трогать мужчину? – спросила Франческа, прислонившись к спинке кровати, когда мы закончили, а я, голый и возбужденный, сидел рядом с ней.

– Нет, – отрезал я. – Я научу тебя, как трогать меня. Трогать других мужчин в этой жизни тебе нельзя, Нем.

В такой момент глупо было даже думать об этом мальчишке Анджело. На меня вдруг нашла темная первобытная потребность убрать его из нашей жизни. Я не стал упоминать, как он устроил ей подлянку и подвел меня к мысли, что они действительно трахнулись. У нее и без того вышел дерьмовый день благодаря вашему покорному слуге.

Франческа завернулась в простыни, постукивая пальцем по подбородку, словно раздумывала, говорить или нет.

– То, что ты увидел в саду… – Она замешкалась.