Похититель поцелуев

Я по-прежнему стояла к нему спиной и слышала, как под его шагами раздался хруст сена. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и, когда он обхватил меня сзади за талию, отдалась наслаждению от его прикосновений.

– С людьми, – прошептала я.

– Я не могу сравнивать тебя с людьми. Таких, как ты, больше нет, – искренне сказал Вулф, касаясь губами моей шеи. К низу живота прилил жар, и я задрожала от удовольствия, начавшегося с затылка и затопившего меня до кончиков пальцев.

– Она твоя, – прорычал он мне на ухо, покусывая мочку.

– Что?

– Лошадь. Она твоя. Эта конюшня моя. Вся эта земля на протяжении трех миль от коттеджа наша. Конюшня принадлежала предыдущему владельцу. Он забрал лошадей, когда продал ее моим родителям. – Его умершим родителям. Как же мало я знаю о нем. Сколько он от меня скрывает. – До свадьбы я не хотел дарить тебе свадебный подарок. Но потом понял, что ты достойна намного большего, чем бриллианты.

Я повернулась и уставилась на него. Я понимала, что нужно его поблагодарить. Обнять. Поцеловать. Любить еще сильнее за эти старания, которые нелегко ему дались – теперь я это знала. Меня напугала идея любить его без утайки, так как ему была известна каждая деталь моей жизни, тогда как я ничего о нем не знала. Возможно, чтобы любить человека, совсем не обязательно знать его. Нужно лишь понимать его сердце, а сердце Вулфа было намного больше, чем я предполагала вначале.

Он смотрел на меня в ожидании ответа. Но когда я открыла рот, из него вылетели неожиданные слова:

– Нельзя оставлять ее здесь. Ей будет одиноко.

Мгновение он просто молчал, а потом закрыл глаза и, прижавшись ко мне губами, прислонился своим лбом к моему. Вулф вздохнул, и между моих губ просочилось его теплое дыхание.

– И почему ты такая сердобольная? – пробурчал он мне в рот.

Я вцепилась в воротник его куртки и притянула к себе, чтобы поцеловать.

– Мы отвезем ее куда-нибудь в пригород Чикаго, где ты каждую неделю сможешь ее навещать. Где будет много лошадей. И сена. И скотоводов, которые за ней присмотрят. И которые будут держаться от тебя подальше. Уродливые скотоводы, – добавил он. – Без зубов.

Я засмеялась:

– Спасибо.

– Как ее назовешь? – спросил Вулф.

– Артемида, – ответила я, откуда-то зная ее имя до того, как оно пришло мне в голову.

– Богиня дикой природы. И правда подходит. – Вулф заботливо поцеловал меня в нос, в лоб и в губы.

Мы пили пиво, а я, сев на сено рядом с Артемидой, ела брауни. За последние несколько дней я питалась активнее, чем за весь предыдущий месяц. Ко мне вернулся аппетит, и это был хороший знак.

– Я хотел стать адвокатом с тринадцати лет, – сказал Вулф, и у меня перехватило дыхание. Он доверился мне. Открылся. Это был огромный шаг вперед. Это было всем. – Мир – несправедливое место. Он не воздаст тебе должное за хорошее поведение, порядочность и нравственность. Но за талант, энтузиазм и хитрость – да. Эти качества не всегда положительны. И ни одно из них, даже талант, не является добродетелью. Я хотел защищать нуждающихся, но чем больше работал над судебными делами, тем сильнее понимал, насколько коррумпирована эта система. Становиться адвокатом в надежде восстановить справедливость – все равно что стирать пятно от кетчупа с окровавленной рубашки человека, которого пырнули ножом пятьдесят раз. Поэтому я пошел выше.

– Ты поэтому так одержим правосудием?

– Потому что твой отец лишил меня моего отца. Я понимаю, что твое детство было безоблачным. Я даже уважаю твоего отца за то, что он отправил тебя в пансион и отдалил от созданного им бардака в Чикаго. Но я вырос в этом бардаке. Мне пришлось в нем выживать. Он оставил мне шрамы и причинил зло.

– Как ты поступишь с моим отцом?

– Я его уничтожу.

Я сглотнула.

– А со мной? Как поступишь со мной?

– Спасу.

Немного погодя я осоловела от пива и сладкого и, положив голову на грудь Вулфа, закрыла глаза. Он вытащил телефон и позволил мне на себе подремать. Так не похоже на моего мужа. Поскольку здесь не ловила сеть, я не знала, что Вулф будет делать с телефоном, но захотела немного испытать лимит его терпения. Увидеть, когда он аккуратно встряхнет меня и скажет, что нам пора уходить.

Спустя час я проснулась в лужице слюны на его рубашке. Вулф еще возился со своим телефоном, и, стараясь не шевелиться, я посмотрела на экран. Он читал статью в режиме офлайн. Наверное, заранее загрузил документ. Я легонько заерзала, показывая ему, что проснулась.

– Пора возвращаться.

Я бросила взгляд на Артемиду, которая мирно посапывала в стойле, и зевнула.

– Пора, – согласилась я. – Но как же мне здесь нравится.