Похититель поцелуев

Вулф легонько пощекотал меня под подбородком, и мне все больше нравился этот жест. Особенно вкупе с тем, что я больше не верила в равнодушие Вулфа по отношению ко мне. Особенно после погони, когда он весь день держал меня в своих объятиях.

– Стерлинг все твердит мне перестать грести тебя и твоего отца под одну гребенку. Это трудно.

– А ты часто так делаешь? – Я вздрогнула, когда он взял меня за руку и потащил вверх по холму.

– В последнее время нет.

– И почему? – спросила я.

– Потому что вы совершенно разные.

Мы пошли в гору, и я начала немного задыхаться. Я была полна решимости завести праздную беседу, чтобы не зацикливаться на своей плохой физической форме из-за отказа от уроков верховой езды в пользу учебы. К тому же на языке вертелся один вопрос.

– Не расскажешь, почему ты так ненавидишь моего отца?

– Нет. И перестань спрашивать, потому что я никогда тебе не скажу.

– Ты несправедлив. – Я надула губы.

– Я никогда и не заявлял обратное. В любом случае, ответ придется тебе не по нраву.

– А может, наоборот? Может, он наконец поможет мне примириться с тем, что отец от меня отрекся.

Вулф остановился перед красно-белым домиком, оказавшимся не хижиной, а конюшней.

– То, что Артур отказался от своего драгоценного камня только потому, что до него дотронулся я, уже доказывает, что он тебя недостоин.

– А ты достоин? – спросила я.

– Моя дорогая, разница между твоим отцом и мной в том, что я никогда не притворялся, будто достоин тебя. Я просто забрал тебя, и все.

Я положила руку поверх деревянной калитки и покачала головой:

– Это преступление, Вулф. Я не пойду.

Он перепрыгнул через забор и, не оглядываясь, зашел внутрь. Возле дверей было раскидано свежее сено, а по витавшему в воздухе запаху влажной почвы и того, что мой тренер называл дорожными дарами (лошадиный помет), я поняла, что внутри есть и живность.

Я услышала, как Вулф свистит и цокает языком из глубины конюшни.

– Какая красавица.

– И двух секунд не прошло, как ты отошел, а уже заигрываешь с другими дамами, – выкрикнула я.

От улыбки у меня заболели щеки. В ответ раздался его хриплый грубоватый смех, и я сжала бедра, чувствуя, как что-то во мне манит наконец допустить Вулфа к своему телу. Сегодня я могла бы заняться с ним сексом. Господи, я хотела этого. Впервые с нашей помолвки я была полностью готова физически к своему мужу. Более чем готова. Мне это было нужно. И хотя Вулфа невозможно понять, одно я знала точно: он тоже меня хочет.

– Иди сюда, – позвал он, и звучание его голоса удивительно и, возможно, даже поразительно напомнило мне о юных итальянских мальчишках из местности, где росла я сама. То, как он выкрикнул эти слова, заставило меня задуматься, но я быстро покачала головой, смеясь над собой. Вулф Китон родом из хорошей семьи. Его почивший отец был владельцем гостиничного бизнеса, а мать – судьей верховного суда.

– А если нас поймают? – Не удивлюсь, если от широкой улыбки у меня лицо лопнет.

Я услышала еще больше восхищенного свиста. Вулф свистел как ребенок из подворотни, но вальсировал как аристократ. Мне никогда не одержать над ним победу.

– Хорошо, что за нас внесут залог, – протянул он. – Тащи сюда свою хорошенькую попку, Нем.

Я оглянулась по сторонам, пригнула голову под забором и на цыпочках прошла в конюшню. Когда я вошла, Вулф схватил меня за руку и притянул к себе, обнял сзади и кивнул на единственное занятое из четырех стойло. На меня смотрела великолепная, абсолютно черная арабская лошадь, за исключением совершенной белой гривы и хвоста. Вулф не преувеличивал. Она была бесподобна. И смотрела на меня своими красивыми крошечными глазами в обрамлении густых ресниц. Я прижала к груди ладошку, чувствуя, как под ней барабанит сердце. Никогда не видела такую красивую лошадь. Взгляд у нее был добрый и спокойный, и она опустила голову, принимая истинный восторг, который, должно быть, читался в моих глазах.

– Привет, девочка. – Я осторожно направилась к ней, давая время привыкнуть ко мне или передумать, и положила руку ей на морду.

– Как ты оказалась тут одна-одинешенька? – прошептала я.

– По-моему, она в полном порядке, – заметил Вулф сзади, прислонившись к другой стене конюшни. Даже стоя к нему спиной, я чувствовала на себе его взгляд.

– Возможно, – кивнула я. – Но нам нужно узнать, кому принадлежит конюшня.

– Тебе она нравится? – спросил Вулф.

– Нравится? Да я обожаю ее. Она милая и ласковая. Не говоря о том, что она великолепна. – Я сдвинула руку на ее лоб и мягко провела по ушам и затылку. Лошадь позволяла это, словно знала меня всю свою жизнь.

– Кого-то мне напоминает.

– Только не говори, что теперь ты меня сравниваешь со скотом, – засмеялась я, удивившись, что перед глазами стоит легкий туман. Я представила, что лошадь принадлежит юной девушке. Она и сама казалась молодой. Может, они вместе росли.

– Тогда с кем же мне тебя сравнивать? – Вулф оттолкнулся от стены и шагнул ко мне.