Похититель Солнца (СИ)

Как он и предполагал, после «паладинской выходки» Кадгару в Даларане не удалось добиться ничего. Модера и Карлаин еще немного сомневались, когда шаттратский маг, расписывая последствия от такого скандала вокруг союзника Кирин-Тора, предлагал предъявить Каэль’Тасу ультиматум с требованием отпустить арестованных Рыцарей Крови. Но талассийцы дружно считали, что паладинов-изменщиков все равно будет ждать изгнание, и когда Этас об этом заявил, интерес к скандалу у архимагов Совета Шести совсем пропал. Кадгар немного попытался побросаться какими-то религиозными лозунгами, но, похоже, сам не слишком верил в успех своей затеи, поэтому быстро сдулся.

В Даларане было тихо, а вот в Квель’Таласе шумные события следовали одно за другим. Ну как – шумные. Этас узнал от своих и хаторелевых шпионов, а населению новость не сообщали. А во Дворце Ярости Солнца, оказывается, произошла какая-то вооруженная стычка, в результате которой генерал Светлое Крыло был ранен и теперь находился в целительской части дворца. Рыжий, узнав об этом, немедленно телепортировался в Элун’аран. Он старательно убеждал себя, что если целители успели прийти вовремя, то силы Света уже не дадут пациенту погибнуть. Но даже просто представить себе Халдарона, с бескровным лицом, исхудавшего, бессильно лежащего на белых больничных простынях, было жутко. Этасу слишком часто приходилось терять близких. Черт, когда он успел так привязаться к этому наглому лоботрясу?

Беспокоился он напрасно. Генерал был просто немного бледен, вставать ему не разрешали, но он уже сидел и даже возился с картами Пандарии, оставляя на них какие-то пометки. Наверно, ему тут было скучно, потому что рыжему он обрадовался даже больше, чем обычно, разве что только не подскочил и не попытался облапать.

- Больно? – сочувственно спросил Этас, глядя на белоснежные, без следов крови, бинты, обматывающие торс генерала.

- Когда ты рядом – нет, - заявил Халдарон, сплетая свои пальцы с его.

Этот жест выглядел трогательным и невинным. Хоть Этас и знал прекрасно, что генерал отлично умеет прикидываться милым и безобидным, ему не хватило духу вырвать руку и призвать пациента хоть сейчас вести себя прилично.

Рассказ о случившемся в исполнении генерала, не знающего, что можно сообщать даларанцу, а что – нет, звучал красочно и эмоционально, но совершенно неинформативно.

Всего лишь держаться за руки Халдарону было мало. Закончив историю жалобами на одиночество и заброшенность, он резко дернул рыжего на себя и, уронив его на постель, полез с поцелуями. Этас почти не сопротивлялся, боясь потревожить его рану, только отворачивался и возмущался. Но судя по бойкости домогательств, следопыта уже никакая боль не беспокоила, поэтому рыжий через несколько минут рискнул оттолкнуть его уже решительнее. Он напомнил свои сказанные еще в самом начале отношений с Ромматом слова, что ему нравится кое-кто, и он не хочет оказаться замеченным в компрометирующей ситуации. Халдарон сделал грустное лицо и ответил, что все понял. Чародея отпустил, но насколько хватит его очередного понимания – большой вопрос.

- Я веду себя благородно уже десять минут. Я заслужил хотя бы один поцелуй? – с серьезным видом поинтересовался он вскоре.

- Иди к троллям.

Генерал вздохнул.

- Слушай, раз ты пока занят, ты не мог бы как-нибудь между делом заметить при Каэль’Тасе, что я очень милый? – спросил он, снова медленно подбираясь к его руке.

- Если к слову придется, - ответил рыжий, стараясь не ржать на всю палату, представляя себе эту сцену.

Что же все-таки случилось во дворце, Этасу так никто толком и не рассказал, но сопоставив донесения шпионов, можно было предположить, что на жизнь принца было совершено покушение. Были произведены какие-то перетасовки среди дворцовой стражи, число охранников в принципе было заметно увеличено. А великий магистр теперь регулярно стал пропадать рядом с его высочеством. Зачем? Он же советник, а не телохранитель ему! Беспокоится – так дал бы больше личных стражников и все!

Рыжий старался держать ревность и подозрительность под контролем, но с каждый днем это становилось труднее. Дважды, придя к Роммату уже довольно поздно вечером домой, Этас наткнулся на запертую дверь. Фантазия о том, как Каэль’Тас машет подданным рукой, обещает навещать их раз в полвека и проваливает из Азерота прочь, становилась все более назойливой.

Зачем этому мальчишке нужен Роммат так поздно?! Все равно в это время работать уже не реально, утомленный за день разум мало что соображает в ответственных государственных вопросах. Чем они заняты сейчас?!

Так много времени проводят вместе, когда все уже разошлись, никого рядом нет. А что если Роммат решил, что Каэль’Тас уже достаточно взрослый? Или мелкий принц решил укрепить или просто вознаградить лояльность своего советника?