Похититель Солнца (СИ)

- Крас писал пророчества для себя, а потом оставил их Ронину. Они описывали только те события, свидетелем которых Ронин стал при жизни, - заявила Праудмур вежливым, уважительным тоном, каким всегда говорила о своем предшественнике. Вот только лучше бы благодарность за спасение жизни у нее не только на словах была. Она извлекла из шкатулки еще два свитка и, раскрыв их по одному, добавила: - Вот про воргенов и про Катаклизм. Последнее пророчество – это то, которое мы все знаем, о гибели Терамора и… новом лидере Кирин-Тора.

Рыжий нахмурился. Звучало логично. Эти, в шкатулке – для Ронина, а то, что хранилось у Алекстразы – для пережившего его Этаса. Хотелось надеяться, что рыжему досталось только одно послание, не потому, что он скоро погибнет. Может, потом будут еще или Крас просто не заглядывал в будущее так далеко.

А что если Праудмур заранее знала о планируемом голосовании и просто попросила Верису убрать из шкатулки актуальные пророчества? Откуда она могла узнать? Этас впился взглядом в Кадгара. Тот едва заметно помотал головой, отказываясь брать ответственность за подготовленность Джайны. Может, не обманывал. Праудмур с Верисой этот момент могли с самого начала обговорить, когда в кресло Ронина только села его преемница. Но разве теперь докажешь?

Две белобрысые стервы.

Рыжий на всякий случай скопировал все написанные наставником тексты, но неудача от этого менее обидной не стала.

Праудмур же, тем временем, продолжала оправдывать данную ей Красом характеристику «лишь барабаны войны ей прелестны». Через пару дней она отправила всем членам Совета Шести пухлые папки с отчетами Аметистового Ока по Острову Грома. Рыжий внимательно изучил информацию и добавил имя Лэй Шеня в список потенциальных Тиранов: разведчики предполагали, что зандаларские тролли ухитрились воскресить его, а этот могу определенно не был добрым правителем.

Лэй Шень - прежний владелец Божественного Колокола, собственно, это по его приказу было создано злополучное устройство. У Джайны был повод ненавидеть его, но об отправке армии на Остров Грома она говорила спокойно, больше напирая на другие хранящиеся у Лэй Шэня артефакты, которыми бы неплохо завладеть Кирин-Тору. Или, по крайней мере, не позволить Орде воспользоваться их несомненно разрушительной силой. Голосование по поводу действий на Острове Грома было назначено через неделю, со своей позицией рыжий пока не определился, но Карлаин и недавно лично побывавшая там Модера, по словам Праудмур, будут однозначно «за».

Отправляться в переполненную жуткими ша и кровожадными могу Пандарию рыжему не особо хотелось, но во время военных действий политику лучше быть поближе к центру событий, даже если он мирный дипломат. Тем более, если Праудмур собралась звать туда еще и талассийцев. Официально об этом объявлено не было, но она уже просила Этаса аккуратно пустить в Элун’аране слухи об уникальных артефактах могу и их неизученных магических традициях. Рыжий пустил, предварительно получив разрешение великого магистра.

- Как Халдарон? – будто бы невзначай поинтересовался Роммат, когда разговор о Пандарии был окончен.

- Грустит, - вздохнул Этас. – У него же больше нет родных.

Даже надежды, что кто-то из родственников жив и однажды сможет вернуться – тоже нет. Этасу было ужасно жаль Халдарона, но в этом вопросе он ему точно ничем не мог помочь. Когда-нибудь генерал женится, и у него появится семья, но это когда еще будет…

А почему вообще вопрос о настроении Халдарона задается Этасу? Разве великий магистр, бок о бок проработавший с ним столько лет, не должен лучше всех быть осведомлен? Похоже, они и впрямь друг друга недолюбливают, хотя о конкретных конфликтах между ними слухов никогда не было. Великий магистр Этаса как его друга спрашивает? Или ему уже кто-то донес о недавнем вечернем визите в дом Халдарона?

Рыжий хотел бы, чтобы Роммат его немножко поревновал, но только не к генералу. У того сейчас и так тяжелый период, влиятельные недоброжелатели были ему совершенно некстати. Поэтому когда великий магистр кивнул, принимая ответ и не продолжая расспросы, Этас почувствовал облегчение. Но мысль о том, что Роммату не мешало бы осознать, что любовь Этаса не нужно принимать как должное, не оставляла рыжую голову.

Сам-то молодой архимаг мучился ревностью постоянно. Чаще всего – к Каэль’Тасу, но чем больше замечал, что принц еще слишком мелкий, чтобы взрослые эльфы могли рассматривать его в сексуальном и романтическом плане, тем чаще задавался вопросом. А с чего в таком случае столько заботы об этом ребенке? Слышали, слышали слухи о Роммате и леди Фелориэль. Не будь Каэль’Тас похож на покойного короля Анастериана, рыжий бы вообще заподозрил… Но подозревать о наследнике трона подобное – это опасно близко к понятию «государственная измена».