Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

«Сбор информации о деятельности мозга, обработка полученных данных и автоматическое приведение в действие стимулятора, — считает Дельгадо,— могут стать важным средством лечения», используемым только тогда, когда в этом есть необходимость. «Такой видится мне психохирургия через 5 —10 лет,— предсказывает Дельгадо,—когда психические заболевания будут лечить с помощью миниатюрных вживленных компьютеров»[305].

Даже если мы поверим этим ученым, что такое использование дистанционного управления будет продиктовано соображениями гуманности (проект наблюдения за условно освобожденными, предложенный Швицгебелем) или будет преследовать лечебные цели (проект Дельгадо), факт остается фактом: шаг за шагом мы приближаемся к тому, что электронная техника может быть использована и для управления поведением людей, которые не являются ни правонарушителями, ни потенциальными преступниками.

Бывший член Верховного суда Уильям Дуглас предупреждал об этой опасности:

Мы вступаем в такой этап, когда не будет неприкосновенности частной жизни, не будет секретов от властей. Случаи покушений на «прайвеси» со стороны властей растут в геометрической прогрессии. Подслушивание телефонных разговоров и установка подслушивающих устройств достигли невероятных масштабов и не поддаются сколько-нибудь эффективному контролю со стороны законодательных и правоприменяющих органов... Настанет время, когда никто не будет уверен в том, что каждое его слово не фиксируется с целью использования в будущем; когда каждый будет бояться, что его самые сокровенные мысли принадлежат не только ему, они известны властям; когда самые конфиденциальные и интимные разговоры будут достоянием чужих ушей. И когда это время придет, неприкосновенности частной жизни и свободе настанет конец.

Если неприкосновенность частной жизни будут нарушать, когда захотят, кто сможет назвать себя свободным? Если все контакты человека будут известны и зафиксированы, если все его разговоры с приятелями будут известны, кто сможет сказать, что он пользуется свободой общения? Когда настанут такие времена, наши граждане будут бояться высказывать иные мысли, кроме самых безопасных и ортодоксальных, будут бояться общаться с кем-либо, кроме самых надежных людей. Свобода, как она понимается в конституции, исчезнет[306].

Опасения, высказанные судьей Дугласом и другими общественными деятелями, отражают боязнь того, что нынешний ход событий ставит под угрозу права, гарантированные конституцией, особенно право на неприкосновенность частной жизни.

Первая, четвертая и пятая поправки к конституции предполагают право гражданина высказывать любые мысли и убеждения; казалось бы, эти поправки должны были оградить граждан, подозреваемых в преступных наклонностях, от надзора или электронного наблюдения. На практике же суды позволяют нарушать принципы неприкосновенности личной жизни бесчисленными способами, один из которых—жонглирование словами. Вместо «обыск», например, говорят «наблюдение»[307]. А ведь четвертая поправка запрещает проводить обыск без соответствующего судебного решения, основанного на показаниях под присягой. Всячески обходится и пятая поправка, в которой говорится, что «никто не должен принуждаться свидетельствовать против самого себя в уголовном деле».