Похитители разума

Стоявшая вблизи самка, горделиво подняв голову, спокойно ожидала гибели одного из возлюбленных и равнодушно наблюдала за поединком.

Боно Рито щелкал своим превосходным цейссовским «Контаксом», фотографируя кадр за кадром.

Полчаса продолжался бой. Трещали рога, брызгались пеной окровавленные оленьи морды, наливались кровью и тухли глаза. Но вот один споткнулся, упал на колени. Победитель, не зная пощады, пробадывает живот поверженного. Над распоротыми кишками подымается легкий пар…

Издав мощный рев — рев победителя, самец бросился к своей рабски повинующейся самке…

— Вот он! Могучий двигатель природы! Его нельзя убить, наоборот, следует интенсифицировать, а затем запрячь в работу, и тогда — я победитель мира. Может быть, здесь следует искать катализатор действия препарата?

Японец мысленно перебирал, вспоминая, проявления физической любви у разных животных и записывал мудреной вязью конспект наблюдений в свой крохотный блокнот…

— Поместите отдельно от самок несколько пар молодых самцов. Наблюдайте, как будет действовать на них разлука с самками… Ставится новый опыт… О поведении животных — докладывайте лично мне, — приказал директор нескольким дрессировщикам.

— Есть!..

6. Недочитанный роман

Через открытое, широкое окно пансиона «Вельвета», властно врывалась весна, принося новые, неведомые еще восемнадцатилетней девушке запахи. Весна пьянила и звала куда-то в сказочную и заманчивую даль.

Магда Рито несколько раз отрывалась от бювара и, наконец, бросила недописанное письмо, по установившейся традиции писавшееся каждые две недели. Последний месяц она не посылала писем, все откладывая это скучнейшее занятие: писать далекому и нелюбимому отцу.

«Она благодарит его за деньги и внимание…»

— К черту письмо!..

Игривый луч солнца запутался в каштановых волосах девушки, смотревшей в окно…

Оправленный в белую раму окна, будто повис в комнате великолепный ландшафт. По обе стороны реки — зеленые, живописные горы.

Небольшой, игрушечно-изящный городок пляжился на берегу реки Некар, между средневековыми мостами и полуразрушенным замком. По грузным черепичным крышам разгуливали веселые коты… Магда прислушивалась к их крику.

— Как я одинока, — прошептала она… — и, может быть, — непостоянна. Я хотела свободы… Но, наслаждайся ею, Магда. Чего тебе не хватает? Хотела учиться — учись! Но я не хочу стать синим чулком, увядшей старой ученой дамой… Это скучно! Мой идеал — знать все… Но нельзя объять необъятного, да и лень, да и не для чего тебе обнимать все… обними одного… К чему ты стремишься, Магда? — задала девушка себе вопрос, как бы приводя в стройность свои разбросанные мысли, так неожиданно впорхнувшие в раскрытое окно.

Последнее время Магда была неспокойна. Две крови — японская и ирландская, смешавшись, образовали бурный водоворот, в пучине которого тщетно барахталась девушка.

Вдруг страстное, дикое желание…

Вдруг тупая лень и индифферентность. Порывы жажды знаний смешиваются со смешным, молодым, — но все же трагическим скепсисом.

Чего ты хочешь, Магда? Любви?

Да, вероятно… Может быть…

Как я одинока, одинока…

Сплин частично прошел. Спустя час, Магда позвала горничную и, указав на кучи книг, сложенные в углу комнаты, приказала:

— Их можно вынести. Выбросьте их, Анни.

— Да это же учебники? — спросила удивленная Анни.

— Римское право, — брезгливо поморщилась Магда, — я ведь перехожу на медицинский факультет.

— О, майн Готт! Учебники стоят больших денег!.. В прошлом году вы выбросили филологию, зимой — химию, а теперь бросаете «юру»!

— Анни! Вы знаете — я упряма, и как сказала, так и будет… Позовите ко мне через полчаса парикмахершу.

— Хорошо, фройляйн.

Молоденькая, белокурая горничная унесла груду учебников, раздумывая вслух:

— И умная и красивая, но властная и капризная ее хозяйка… Впрочем, какое дело бедной немецкой девушке до богатой иностранки… О! Если бы Анни была так богата, она сумела бы устроить свое маленькое счастье… Вечером она снесет букинисту, — здесь книг на сто марок! Это подспорье к приданому… Перемена факультетов Магдой увеличила сбережения Анни на четыреста марок!

Молоденькая блондинка с порочными губами — парикмахерша, едва увидев Магду — влюбилась в нее.

— Девушка с изюминкой! — подумала она; ей, как женщине, хотелось найти, отгадать, в чем заключается эта изюминка.

— Что вы закажете, мадемуазель?

— Массаж, маникюр, и причешите меня.

Пальцы блондинки погрузились в мягкие, курчавые и непослушные волосы.

— Вы давно делали завивку?

— О, нет! Меня природа наградила вечной завивкой, за что я не совсем ей благодарна. Мои волосы очень похожи на искусственную «дауэр-вэлле»…

— Что вы! Они чудесны!.. Вы иностранка?

— Да. Я родилась в Америке.

— О! Америка! — мечтательно вздохнула блондинка. — Я давно мечтала попасть туда…

Магда задумалась. Простой вопрос этой девушки заставил ее подумать: кто же она? Какой национальности? Кто ее мать?

Никто не даст ответа… Отец никогда не отвечал ей на эти вопросы. Неудовлетворенное любопытство сильно… да, как же… она не может сказать, кто она. В университете все считают Магду Рито американкой. Но так ли это?