Похитители тел

– Потерпи минутку. Придем ко мне, и я всё объясню. – Она вскинула брови, и я заверил с ухмылкой: – Можешь не опасаться. Там Мэнни Кауфман и Белайсеки.

Бекки поежилась в своей нейлоновой ночнушке, прижалась ко мне и прошептала:

– А жаль. Похитит тебя раз в жизни симпатичный мужчина в пижаме, и оказывается, что у него в пещере полно свидетелей.

Руки у меня болели, спину точно кромсали тупым ножом, колени подгибались, но я хотел бы нести Бекки как можно дольше.

Машина Мэнни уже стояла у дома. Я поставил Бекки на крыльцо, чувствуя, что сейчас рассыплюсь, и дал ей свою ветровку, что следовало бы сделать в самом начале. Она застегнулась, и мы вошли.

Джек и Мэнни уставились на нас раскрыв рты, но Бекки поздоровалась с ними как ни в чем не бывало, будто на чашку чая пришла. Я, наслаждаясь ситуацией, объяснил ей, где найти чистые джинсы, которые сели от стирки и мне стали малы, белую рубашку, шерстяные носки, пару лоферов. Она кивнула и поднялась наверх.

– Иногда так одиноко становится, что без компании никак, – сказал я Джеку и Мэнни.

– Всё то же самое? – спросил Мэнни. – Нашел это у нее дома?

– Угу. В подвале.

– Мне надо увидеть хоть один экземпляр. Ее копию или Джека.

– Поехали лучше к Джеку, у Бекки отец дома. Сейчас, только переоденусь.

Мы одевались, переговариваясь – я в спальне, Бекки в ванной. Я, влезая в штаны, носки, рубашку и старый синий свитер, вкратце рассказал ей то, о чем она и сама догадывалась. О происшествии у Белайсеков и о находке в ее подвале, не слишком вдаваясь в подробности.

Я боялся вывести ее из равновесия, но она восприняла всё спокойно. Мы вышли в коридор вместе. Бекки выглядела прекрасно в джинсах, которые ей пришлись в самый раз, в белых носках и рубашке с закатанными рукавами – девушка с рекламы кемпинга да и только. Глаза смотрели весело: она не видела то, что я видел, и всё это ее скорей занимало.

– Мы едем к Джеку, – сказал я. – Хочешь с нами? – Я приготовился ее отговаривать, но Бекки сказала:

– Нет, кто-то ведь должен с Теодорой остаться.

Мы втроем разместились на переднем сиденье моей машины.

– Что думаешь, Мэнни? – чуть погодя спросил Джек.

– Не знаю пока.

Было еще темно, но на востоке уже занимался рассвет. Мы поднялись по проселку на малой скорости. В доме горели все окна. Это меня напугало – я думал, там будет темно. Мне представилось, как полуживой двойник Джека голышом ковыляет по дому и щелкает выключателями, но потом я сообразил, что Белайсеки просто не выключили свет, когда уезжали. Я остановился у гаража. Пока мы ехали, стало заметно светлее, и черные контуры деревьев обрисовались на небе. Когда мы вышли, я уже мог разглядеть землю у себя под ногами, трава и кусты понемногу обретали естественный цвет, а огни в доме по контрасту тускнели.

С Джеком во главе мы молча вошли в гараж, скрипя подошвами по цементному полу. Прошли в подвал, где в шести-восьми шагах виднелась полуоткрытая дверь бильярдной. Там, как и везде, горел свет.

Джек, распахнув дверь, затормозил так резко, что Мэнни налетел на него. Тела на столе не было. На зеленом сукне лежала только серая пыль, упавшая, видимо, со стропил.

– Оно было здесь, на столе! – с негодованием вскричал Джек. – Это факт, Мэнни!

– Да верю я, верю. Его просто кто-то забрал. Давайте-ка выйдем – по-моему, я уже могу вам что-то сказать.

Глава седьмая

Мы сели на траву у моей машины, свесив ноги в обрыв. Под нами лежал Милл-Вэлли. Я не раз видел его таким, возвращаясь после ночного вызова. Крыши еще серые, но окна уже зажглись тускло-оранжевым заревом. У нас на глазах они разгорались все ярче по мере того, как поднималось солнце над горизонтом, и над трубами кое-где поднимался дым.

– Страшно подумать, сколько там этих тварей, спрятанных в тайных местах, – тихо произнес Джек.

– Ни одной, – сказал Мэнни и ухмыльнулся, когда мы уставились на него. – Тайна безусловно налицо: чье это тело и куда оно делось? Но тайна эта вполне реальная – возможно, убийство. Не пытайтесь придать ей некий фантастический смысл.

Я хотел было возразить, но Мэнни прервал меня:

– Просто послушайте. – Он сидел, сцепив руки на коленях, и смотрел вниз. – Человеческий разум – вещь странная и чудесная. Не думаю, что он когда-нибудь познает сам себя. Всё что угодно, от элементарных частиц до Вселенной, но не себя. – Он обвел рукой игрушечный, сверкающий на утреннем солнце город. – Итак, дней десять назад у кого-то в Милл-Вэлли возникла бредовая идея, что его близкий родственник не родственник вовсе, а самозванец. Не самый обычный бред, но случается и такое. Каждый психиатр рано или поздно сталкивается с этим и, как правило, знает, как это лечить. Однако на прошлой неделе ко мне из одного только Милл-Вэлли поступило больше дюжины таких пациентов. Раньше я ничего подобного не встречал и пребывал в полной растерянности, – Мэнни поскреб щетину, отросшую за ночь на загорелой щеке, – но потом почитал кое-что по теме и освежил свою память. Слыхали когда-нибудь о Маттунском маньяке?

Мы с Джеком помотали головой.