Похитители тьмы

Синди жила по правилам. Она много трудилась, училась в лучших школах, всю себя отдавала работе. Была не идеальна и прекрасно это понимала. Случалось, лгала, даже списывала на двух-трех экзаменах, чтобы повысить средний балл в аттестате, но относилась к этому, как ко всему, что делала в своей жизни: цель оправдывает средства, а цель эта была порождена ее желанием никогда не жить в той нищете, которая выпала на долю ее матери. Она не желала работать горничной или белошвейкой, не хотела жить, вечно испытывая нужду в деньгах. Если же и работала по восемнадцать часов в день, то для того, чтобы стать богатой, а не перебиваться с хлеба на воду в двухкомнатной квартирке. И хотя Синди любила мать, но быть похожей на нее не желала.

Однако теперь, сидя взаперти и размышляя о своей жизни, она вдруг поняла, что все в ней не так, как она представляла. Имелись ли другие способы достижения успеха, кроме денег и положения в обществе? А как быть с любовью и детьми, со всеми этими представлениями о настоящем счастье из детских книжек? Правилен ли ее нынешний взгляд или он навеян страхом?

Она посмотрела на Симона, подошла к нему, присела рядом с кушеткой, проверила его пульс. Нормальный, несмотря на серьезную рану на голове. Синяк на правой стороне лица начал распространяться на щеку и глаз. Синди передвинула мешочек со льдом, подперла его подушкой.

Злость все еще переполняла ее — на Иблиса, на КК. Это из-за них она и Симон оказались здесь, из-за их воровских игр, из-за того, что они жили в криминальном мире.

Синди поднялась с кровати и подошла к стальной двери. Она и прежде видела сейфовые двери — в банках, в кинофильмах, но всегда снаружи. Она смотрела на матированную сталь, отделяющую ее от свободы. Здесь не было ни ручки, ни кнопки на чрезвычайный случай. В комнате отсутствовал телефон, переговорное устройство. Люди Иблиса забрали ее сотовый, хотя, возможно, в металлической клетке он был бы бесполезен. Ни средств, ни возможностей связаться с внешним миром здесь не существовало.

Девушка снова повернулась к двери и не из страха, а от злости на Иблиса и КК принялась молотить по ней обоими кулаками. Ее переполняли эмоции, слезы злости текли по щекам, и она закричала в отчаянии:

— Откройте эту проклятую дверь!

Она была готова умереть.

Глава 18

Летнее солнце клонилось к закату, окрашивая земляные тона сооружений Стамбула в огненные цвета. Запах жареной ягнятины, продаваемой уличными торговцами, проникал сквозь открытые окна.

Майкл сидел на полу своего номера, держа на коленях сумку Симона, и листал целую кипу бумаг по музею Топкапы — его экспонаты и история, система обеспечения безопасности, копии правительственных решений по музею.

Планы дворца выглядели подробно, показывали его во временной перспективе со всеми структурами, добавлявшимися на протяжении веков. В нижних этажах находились подсобные помещения, офисы, кладовые. Тут были обходы водоводов, потерянные помещения, давно забытые туннели, по которым из дворца похищали девушек и возвращали обратно. Проложенные евнухами, эти ходы считались давно исчезнувшими из памяти.

Майкл прочел письмо, похищенное КК и Симоном в Амстердаме, пытаясь проникнуть в его смысл; он рассматривал религиозные символы христианства, иудаизма и ислама в верхних углах, обведенные Симоном красным маркером, — в чем их тайный смысл?

Буш и КК уселись на диване и принялись перечитывать то, что им уже было известно. Кэтрин подробно описала гробницу Селима, составила ее детальный внутренний план — в путеводителях и туристских картах ничего этого не было. Они погрузились в знакомое занятие — планирование, обдумывание, изобретение. Они втроем с Бушем последние часы провели, изучая все бумаги, делая пометки, впитывая сведения, и не спешили с обобщениями, чтобы не влиять на интерпретацию информации. Они надеялись, что независимые выводы будут взаимно дополнять друг друга — то, на что не обратит внимания один, заметит другой.

Шел уже девятый час, когда Майкл, наконец, оторвался от кипы документов, встал и потянулся. Он взял из пачки несколько бумаг, включая и копию письма великого визиря, и сунул себе в карман.

— А что, ребята, не пора ли нам размяться?

Буш отложил свои бумаги и допил остатки пива из бутылки.

— Ох, пора. Не знаю, как вы, а я уже час как умираю от голода.

— Вообще-то я думал не о еде.

Последней встала КК. На ее лице застыло выражение эмоциональной опустошенности.

— И что теперь? — спросила она.

— Как насчет того, чтобы прогуляться по дворцу?

Майкл и КК прошли по холлу к ожидавшему их у подъезда лимузину, задняя дверь которого уже была открыта для них. Сент-Пьер оглянулся в поисках Буша, но того нигде не было.

— Думаешь, он в баре? — спросила КК.

Майкл покачал головой.

— Садись в машину, а я посмотрю в номере.

Девушка села в черный лимузин.

— Майкл! — окликнула она. — Давай лучше поедем. Мы теряем время.

Сент-Пьер раздраженно посмотрел на нее. Он не собирался уезжать без друга — Пол нужен ему; кроме того, Майклу совсем не нравилось, что нетерпеливая Кэтрин хочет им командовать. Но тут опустилось окно передней двери.