Путь Британи освещала звездная сетка над головой; пригород пел ей серенады – залаяла собака, мимо пронесся парень на синей «хонде», на столбах гудели трансформаторы. Она уже и не помнила, когда последний раз гуляла. Обычно она шла целенаправленно: очередному мозгу требовалась операция, очередному гала-концерту – богатенькие зрители. Как же чудесно просто гулять! Дышать! И (если захочется) петь!
В эту ночь все живое впервые начало замерзать. Британи вспомнила, как пару месяцев назад (в конце августа?) она шла по ухоженной лужайке вдоль нейрохирургического отделения и внезапно почувствовала, что ее легкие имеют ту же температуру, что и воздух снаружи. И трава. И малиновки, мечущиеся над травой, и цикады в кустах. Все эти живые твари поделили мир поровну. Потом Британи подумала о своей ДНК и ДНК этих существ – квинтиллионы клеток, в которых механически и бесстрастно, точно одометр автомобиля, вращаются спиральки. Она вдруг ощутила вокруг себя миллиарды крошечных одометров: вся Вселенная вертелась, крутилась и скрежетала. Тело Британи словно вывернули наизнанку. Оно пенилось изнутри, похожее на кучевые облака. В ее зубах, костях и плоти вращались одометры.
А теперь, гуляя по улицам пригорода, она чувствовала, как жизнь вокруг замирает: движение одометров замедляется от холода, но сама она поразительно теплая и живая. Вот-вот ей должно прийти некое знамение, подсказка. Британи оставалось только идти по миру и ждать того, что случится с минуты на минуту.
Она подумала о Стиве и Глории. Вспомнила, как Глория весь вечер массировала селезенку, и внезапно у нее в голове сложился диагноз:
Британи еще немножко подумала.
А потом Британи задумалась о себе, и ее озарило:
Шон
Блэр, ты не поверишь, что произошло сегодня в магазине среди всеобщего рождественского помешательства. (Еще раз: считай, тебе повезло, что ты больше не работаешь в этом сарае.) Я уже рассказывала тебе, что наша Круэлла де Билль вернулась из Европы с поджатым хвостом? В общем, Плейбой ее кинул (чего и следовало ожидать), и она снова пришла в «Скрепки» на неполный рабочий день – в принципе это хорошо, потому что она нас подменяет, когда нужен выходной. От прежней Бетани почти ничего не осталось, и мне рядом с ней жутковато. Конечно, она и раньше была жуткой, но теперь выбросила все готическое шмотье и старается вести здоровый образ жизни. Вот умора! Эта толстуха носит теплые носки махровой стороной наружу. Дурында.