Похитительница Снов

Но о манерах он вспомнил почти сразу же, как переборол свое смущение. Кашлянул, одергивая пальто цвета кофе с молоком, отвесил глубокий поклон.

— Мое имя Лука. Я друг Леды, не подскажете где ее найти?

— Она вышла, — с ленцой произнесла Саломея, улыбаясь как-то слишком довольно. — Боюсь в ближайшее время моя ученица будет слишком занята тем, что избегать любой вашей встречи.

Лука побледнел, неловко переминаясь с ноги на ногу:

— С ней что-то случилось? Она не хочет меня видеть?

Это он, поняла Лунар, расплываясь в улыбке. Маг, про которого говорила Саломея. Тот, чья магия, вступив в реакцию с ведьминой осокой, сделала Леду прорицательницей на одну четверть.

Саломея искренне наслаждалась ситуацией, и встревоженный вид Луки заставил ее расхохотаться:

— Когда видишь больше, чем тебе положено, такое случается. Кроме того, впервые вижу, чтобы моя ученица так быстро улепетывала от обычного клиента.

На белой коже Луки расцвел яркими пятнами расцвел румянец. И Лунар, вытянув шею, наконец, смогла рассмотреть, что именно он прятал за спиной: пышный букет гробоцветов. А если заметила она, то от пронзительного взгляда Саломеи цветы тоже не укрылись.

— Ей что-нибудь передать? — произнесла она почти вежливо, но с четким намерением выпроводить Луку за дверь. — Мы уже закрываемся.

Лунар нервно хихикнула, не зная, стоит ли вмешаться. Это была полнейшая чушь — лавка работала до самого рассвета, так же как большинство магов Старшей и Новой Школ предпочитали трудиться по ночам. Около полуночи здесь чаще всего яблоку было негде упасть, но ненастная погода и злой ветер разогнали всех покупателей по домам. Она глянула на часы — стрелки показывали без четверти два ночи.

Но если говорить начистоту, Саломея вела себя странно. Защищала Леду, как мама-медведица, разве что с рыком на Луку не бросалась. Как мог маг ей навредить?

Лука выглядел совершенно безобидно, насколько мог быть безобидным маг Старшей Школы: непослушные рыжие вихры, приглаженные воском, доверчиво распахнутые глаза. Чистенький и опрятный, на запястье блестел сапфировым стеклом дорогой магический хронометр, созданный отслеживать магические потоки. Даже его пальто, простое, но стильное, Лунар оценила бы в три, нет, даже в четыре счастливых воспоминания. Милый мальчик из хорошей семьи, отличная партия для любой ведьмы, чем он Саломее не угодил?

От вопроса ведьмы Лука только вздрогнул и аккуратно положил букет гробоцветов на каменный прилавок.

— Да, скажите, что я еще загляну. Как-нибудь, — он звучал почти грустно, как будто слова Саломеи вдребезги разбили ему сердце.

Но ведьма холодно отмахнулась, не сводя с него пронизывающего холодного взгляда:

— Непременно. Это все?

Лука поежился, смахивая с плеча невидимую пылинку, а потом вышел из лавки, не прощаясь.

Через мутное стекло витрины было видно, как Лука сливается с темнотой ноябрьской ночи. Интересно, каковы на вкус его сны? Наверняка что-то свежее и сладкое как лимонад.

— Ты не слишком сурова? Леда ему действительно нравится, гляди, цветы принес, — с сомнением спросила Лунар, все еще глядя на улицу. Лука давно ушел, но оставил после себя едва заметную горечь. Вот только Саломея ее терзаний не разделяла.

— Не доверяю ему. Он и его приятель Орфей у всего Шабаша на устах. Недели не проходит, чтобы в рассылке не мелькнули их имена. Столько взысканий от Совета не получала даже я.

— Орфей? — Лунар встрепенулась, обращая на ведьму встревоженный взгляд. Неужели она ослышалась? Много ли в Шабаше магов по имени Орфей? Если учесть, что маги обеих Школ выбирали себе уникальное имя прежде, чем шагнуть на стезю магии, вероятность совпадения была мизерной. — Ты его знаешь?

— Конечно, знаю, — чуть надменно отозвалась Саломея, наливая себе еще вина, — но главный вопрос в другом: откуда его знаешь ты?

Сон четвертый. Черновик

Саломея была в ужасе. Леда, вернувшаяся в середине сбивчивого рассказа Лунар, тоже. Обе взирали на нее с выражением плохо скрываемого шока на лицах, как будто Лунар по секрету призналась им, что начала встречаться с гулем, потому что он симпатичный.

— Советую не связываться с ним, — пробормотала Леда глухо, глядя в камин. Рыжие и красные всполохи отражались от тумана в ее глазницах, придавая чародейке вид потусторонний и зловещий. — Ничего хорошего тебя не ждет.

Лунар невесело рассмеялась, разводя руками:

— Взгляни на меня повнимательнее. Думаешь, у меня действительно есть выбор?

Ее глаза, сменившие цвет по воле Орфея, все еще ныли. Орфей не знал жалости к провинившимся, а Лунар не знала ничего про самого Орфея. Не время ли исправить это недоразумение?

— Кто он? — спросила она тихо, поднося к трясущимся губам бокал с шампанским.

Саломея, хранившая многозначительное молчание, издала тяжкий вздох. О, сколько всего было в этом звуке — разочарование, тревога, смирение. Где-то под столом бродил ее фамильяр, существо, которое Лунар никогда не видела, но слышала его утробный рык. Вот и сейчас об ее ногу потерлось что-то, покрытое колючей шерстью, заставляя вздрогнуть. Но Лунар забыла про это, когда Саломея, наконец, заговорила.