Похмелье

– Ну, давай посмотрим. Слушай, выглядишь ты как-то не очень сегодня. С похмелья что ли?

– Можно и так сказать.

– Бывает. На прошлой неделе вон тирамису готовила, лишний ликер остался. Так я отсюда еле ушла.

Света немного посмеялась над собой и снова сунула голову в холодильник. Ожидание затянулось. Терпеть не было ни сил, ни желания. Иностранец слишком долго ждал своего мороженого, а его американо, вероятно, уже давно остыл.

– Ну че там?

Света вынула голову из холодильника и радостно воскликнула:

– Скажи ему, что жимолость есть!

***

Пауза была долгой. Казалось, это слово полностью олицетворяло мое нахождение здесь. Клубники в ресторане не было, но жимолости – хоть отбавляй. Я и не знал даже, переводится ли это слово на другие языки. Растет ли эта ягода в других странах. Высаживают ли ее на своих дачах возле забора американские или финские фермеры и ворует ли ее румынская ребятня.

– Ну и че ты молчишь-то?!

Света привела меня в чувство.

– Жимолость? Свет, я не мог вспомнить, как переводится сраная…

В этот момент в кондитерский цех зашла Лена-администратор и сунула мне в руку деньги.

– Это от американца за кофе. Ему кто-то позвонил, он резко вскочил, заплатил и убежал. Почему так долго мороженое готовится?

– Потому что у нас клубники нет.

Я забрал деньги и вышел. Ситуация была не самой приятной. Американец так и не дождался своего мороженого. Не дождался он клубники и даже жимолости. При полупустом зале десерты готовятся 2-3 минуты. 5 минут у меня ушло только на то, чтобы перевести название ягоды.

Чем я вообще занимался в школе и университете? Последние лет 15 разные люди пытались меня чему-то научить. Что пошло не так? Почему эти годы слились в ожидание непонятно чего? 11 лет я ждал, когда закончатся уроки. Следующие 4 года стерлись в ожидании диплома. Теперь жду, когда наконец прекратится этот проклятый день.

Сколько еще времени должно пройти в этом бесполезном ожидании чего-то хорошего? Я налил чай в стакан. Выпил залпом. Ближайшие несколько минут мне будет относительно неплохо, но я знал, что скоро все вернется на круги своя.

***

Время на часах продолжало еле плестись. Скоро должен был наступить обед, который разделит работу в ресторане пополам. Гостей в зале почти не было, но к вечеру все могло измениться.

На кухне запахло пельменями. В меню ресторана было полно блюд, которые отвечали всем требованиям высокой кухни, персонал же кормили сносно, но без изысков.

Во время своего марафона я постоянно забывал есть. Еда отошла на второй план и казалась чем-то не особо важным. Питался я подобием подножного корма: всем, что продавалось в алкогольных магазинах. Периодически в меня попадало что-то, что нужно просто разогреть.

После всех этих дней организм забыл о еде. Думать о ней было даже противно. В трезвом состоянии я бы даже обрадовался запаху пельменей на кухне. Сейчас этот аромат вызывал тошноту и желание выйти подышать свежим воздухом. А свежий воздух курящий человек предпочитает потреблять вприкуску с табачным дымом. Поэтому я направился в курилку. Игорь зачем-то поперся со мной.

– Решил сдаться?

– Нет, я охотников рассчитал.

– Прекрасно. На сколько насидели в итоге?

– 40 с копейками. Вот двушка – твоя половина. Чаевые оставлю себе.

– Без проблем. Слушай, Игорь. Вот ты весь такой святой – не пьешь, не куришь. А владельца обкрадываешь. Не стыдно?

– Нет, это другое. А тебе стыдно, что ли?

– Нет.

– Ну вот и все.

На том и порешали. Две тысячи рублей – относительно неплохо для начала рабочего дня. Сигарета резко стала вкуснее. Настроение испортила мысль о пельменях, которые мне предстоит есть. Меня охватил вирус алкогольной анорексии, я не ел нормально примерно дня три и не планировал начинать. Не планировал, но понимал, что это было просто необходимо. Я измывался над организмом как только мог, но рано или поздно он мог дать сбой и сделать это без предупреждения.

Когда я вернулся в ресторан, кухня уже была насквозь пропитана пельменным запахом. Персонал толпился возле раздачи в ожидании своей порции. Я встал в самый конец и стал ждать вместе с остальными.

В итоге получил свою тарелку и нашел место, где можно было сесть. От пельменей продолжало пахнуть пельменями, внутренности недовольно бурлили. Я попытался хоть как-то скрасить картину и залил все кетчупом. Когда понял, что этого мало, добавил ложку майонеза. В тарелке образовалась странная густая жижа красно-белого цвета, от которой мой обед не стал аппетитней.

Напротив меня сидел Игорь и смачно поглощал пельмени один за другим. Да так, что брызги летели в разные стороны. Он протянул ко мне руку, на что-то показывая, но рот его был настолько забит, что произносить слова он был не в состоянии.

– Что тебе нужно?

– Кепчука передай, – кое-как проговорил Игорь, выковыривая остатки фарша из своих зубов.

– Кепчука?

– Ну.

– Игорь, а тебе кто-нибудь говорил, что ты достаточно отвратительный человек?

– Да. Но если я буду постоянно об этом думать, то, скорее всего, сопьюсь. Например, как ты. Че пельмехи не ешь? Вкусные.

– Да как-то перехотелось…