Поход

Народу пришло много, и говорили долго. Сначала Командор коротко рассказал о битве за пароход, и все помолчали, помянув погибших, затем после представления мировых судей состоялся быстрый показательный суд над заключенными. Всех их приговорили к общественным работам на соляном складе, пока весь его не расчистят, после чего их судьба передавалась в ведение Командора. Юристы огласили совместное решение о выборе старост на народных сходах и их представителей в Руководящем Комитете во главе с Командором. Андрей внес предложение о назначении Командором в каждое поселение военного коменданта с целью обеспечения безопасности и подготовки военного резерва. А как объяснил потом с глазу на глаз Командору – и для присмотра за старостами с их «народной» демократией. В целом комендант с небольшим военным отрядом и поддержкой верных людей мог бы легко взять власть в свои руки, захватив старосту и его сторонников. Андрей сослался на то, что схема со старостой и военным комендантом уже работает на пасеке. Народ, или не поняв подвоха, или в ожидании ужина, легко согласился на это решение. «Да еще бы они возражали, – подумал Командор, – когда на столе два бочонка медовухи, а собрание оцеплено вооруженными людьми…» Кто-то предложил назначить Командора президентом, но после бурных обсуждений решили, что не в названии дело, и звание Командора оставили всем текущим и будущим руководителям. «Лет через двести будут говорить Командор Первый, Основатель… А как же его звали? Командор…»

Затем Андрей взял слово и ознакомил собравшихся с пищевой проблемой. Рыбы и мяса было достаточно, но зерновые и овощи заканчивались, оставался только неприкосновенный семенной запас. Хлеба не было совсем, правда, выручали камышовые лепешки. Медики предложили собирать хвою и сосновые шишки для изготовления отваров, а скауты приволокли кедровые орехи из недавно найденной рощи. «С голоду не помрем, но зубы повываливаются», – думал Командор. Дисбаланс в рационе народ воспринял спокойно и согласился на жесткий контроль и пайковое распределение. Командор заверил, что в следующем году, как только станет полегче, излишки можно будет оставлять у себя и менять в обменных лавках, которые предполагалось уже к весне открыть в каждом поселке. Это же относилось и к остальной продукции – мехам, инструменту, оружию, – а также рабочей силе. В первую очередь надо было обеспечить всех зимней одеждой и обувью… Поскольку финансовая система отсутствовала, предлагалось все мерить в затраченных на изготовление часах. Также любой желающий мог предложить в обмен на понравившуюся вещь отработать у ее владельца оговоренное количество дней за кров и пищу. Единственное, что Командор запретил сразу и навсегда, – срок пребывания у одного владельца не мог превышать полгода, обмен работниками запрещался. «Хотя тут тоже есть свои дырки, – уже позже продумывал свои запреты Командор. – Человек может наняться на лето к крестьянину за мешок зерна, потом на зиму перейти на лесоповал, за десяток бревен, потом снова к крестьянину… Надо будет посадить какую-нибудь умную голову просчитать систему».

Разбор дела дамы с двумя потенциальными мужьями прошел как театрализованное шоу. Народ вдоволь насмеялся, глядя на голосящую и заламывающую руки женщину, на двух огрызающихся друг на друга мужиков. Телевизор отдыхает… Решение дал адмирал, предложив мужикам в свете принятых законов вдвоем наняться к тетке для постройки дома, а потом, после его заселения, нанять ее для ведения домашнего хозяйства. А там, через год, само решится, опять же дети пойдут… Или ротацию устроить по смене хозяина каждые полгода. «Тогда год они, а год я», – тут же заявила тетка. На том и порешили.

Студенты принимали заказы на продукцию лесопилки, кузнецов завалили заявками на инструмент, началась всеобщая пьянка. К счастью для здоровья населения, медики заблаговременно развели самогон родниковой водой и приправили медом. Получилось сладко и приятно, но хмель в голову все же давал после долгого промежутка в тренировках… Командор нашел галантерейщика и пригласил его завтра к себе, затем обошел командиров боевых групп и тренеров и назначил на следующий день военный совет. После чего отправился на боковую, не дождавшись обещавшей зайти Татьяны, и был зверски разбужен извращениями на собственной двери.

Уже совсем рассвело, и остров понемногу просыпался. Кто-то шел за водой, и дужка ведра поскрипывала в такт шагам, кто-то колол дрова. Заглянул новый комендант, уточняя, будут ли особые распоряжения. Командор попросил его подумать об организации досуга для одинокой молодежи. Встречаться в лесу становилось уже холодно, не под каждый куст ляжешь, а баня разделена по дням на мужскую и женскую. Озабоченная молодежь вынуждена выражать свои чувства где придется и в любое неподходящее время.