Поход

Я встал, подошел к их столу. Извинился, спросил - не помешаю ли? Один из сидевших, с погонами подпрапорщика, молча указал на табурет рядом с ними. Рассказал, зачем подошел, чем вызвал удивление. Как выяснилось, в «Ласках» никаких бывших зуавов не числилось, никто из свидетелей о таком не рассказывал. И сведения, что банда шляется северней Пограничного, ближе к реке, были надежными. Их видели двое местных, пошедших на охоту.

Затем подпрапорщик наморщил лоб, как будто о чем-то задумался, и сказал:

- А что, друга… Помните ту команду наемников… как их… «Наглецы», что ли, что в Вираце за беглыми охотятся?

- Точно! - хлопнул по столешнице ладонью белобрысый широкоплечий унтер. - Они еще приезжали на нашу сторону пару раз. У них двое бывших зуавов, но не беглых, а отставных. Работают они на кого-то в Вираце, на местного рыцаря, что ли… Мы еще удивлялись, как зуавов в Вирац занесло.

- Работали, видать, - сказал подпрапорщик. - А теперь на нашей стороне бандитствовать взялись. Видать, дурные примеры все еще заразительны.

- Поймаете? - спросил я.

- «Ласок»? - поднял он брови. - Поймаем, куда они денутся. Они нас без жалованья оставили - нешто простим? Да ни в жисть. Спасибо, что сказал, а то так бы и путались - думали на две банды, что это одна.

- Да не за что, - распрощался я с ними.

Лари подошла к нашему столу, отчего господа подофицеры замерли, не донеся кусок до рта, улыбнулась всем разом, мазнула теплой волной своего шкодливого волшебства, после чего спросила меня:

- Пойдем?

- Пошли.

И мы вышли из трактира на пыльную улицу. Лари вопросительно посмотрела на меня, и я указал рукой на ворота форта, примыкавшего к городу и расположенного на речном мысу. Мы направились туда, нацелившись на двухэтажный бревенчатый дом с табличкой «Комендатура форта Пограничный», прижавшийся к стене форта, возле которого в полосатой будке маялся часовой в полевой форме, но без камуфляжной куртки, с карабином на плече и штык-ножом на поясе, в коричневых ножнах.

Затем подошли к воротам с проходной, где стояли двое с повязками, на которых было написано: «КПП». Они нас и остановили, поинтересовавшись, куда мы направляемся. А затем отправили нас обратно в комендатуру. Лари было решила действовать своими собственными методами, но я ее остановил. Во-первых, не было никакой причины подставлять наряд на КПП под разбирательство с начальством, почему они пропустили не пойми кого, а во-вторых, потому что у них вполне могли быть амулеты от ментального воздействия и морока. Их почти всегда караулам выдают, равно как и любым другим нарядам. А то так какой-нибудь колдун-проныра заставит часового охраняемый объект открыть и потом уйти куда глаза глядят. Это не сложно, кстати, для того, кто владеет подобной магией.[85] И такие амулеты все старания Лари сведут впустую.

Часовой на входе в комендатуру не обратил на нас никакого внимания, мы вошли, топая сапогами по доскам крыльца, через серую, уставного цвета дверь с изображением скрещенных мечей на фоне пограничного столба, и оказались прямо у стойки дежурного.

Дежурным оказался немолодой старший унтер с двумя звездочками за выслугу на просветах петлиц и наградными планками на груди. При виде меня он просто расплылся в улыбке и воскликнул:

- Волков! Ну ты скажи!

- Полухин! Ха! Живой еще! А ты как здесь? - удивился я.

Унтер-офицер за стойкой поднял левую руку и показал обтянутый кожаной перчаткой протез.

- А вот так. Отняли тогда руку по локоть, а потом на бумажную должность в погранцы перевели да старшего кинули, - указал он на свои петлицы. - С тех пор в этой комендатуре. Это сколько уже… шесть лет не виделись?

- Шесть, точно, - подтвердил я. - И ты все время здесь?

- Здесь. Тут и женился, остепенился, хозяйством обзавелся. И служу, и живу, и переезжать никуда не собираюсь. Прижился, в общем.

Тут он уставился на скромно стоящую рядом со мной Лари, слегка смутился и сказал:

- Вы уж, барышня, меня простите, что не поздоровался. Друга старого встретил, служили вместе и повоевали вместе.

- Ничего-ничего, я все поняла, - заулыбалась та. - Меня Лари зовут.

- А я Николай. Очень приятно.

Полухин неловко поклонился, затем опять обернулся ко мне:

- Рассказывай, что тебя принесло?

Я молча достал из полевой сумки папку с бумагами, протянул Полухину «сыскуху». Он прочитал внимательно, кивнул, сказал:

- Серьезный документ. Кого ловишь?

- Если про Пограничный говорить, то пока и сам не знаю, - уклончиво ответил я. - Того, кто от вас летал над Дурным болотом. Предположительно«– с важной персоной из самой Твери. Хочу с пилотами вашими пообщаться. Как думаешь, кто мог?

- Летать мог только на «аисте». «Гуся» бы никто не послал. Вылеты регистрируются, имена пассажиров тоже, - пожал плечами Полухин, показывая, что ничего сложного в выяснении нет.

- Это мне и так понятно - меня сюда послали за пропуском в форт.

- Верно, - кивнул он. - Нужен такой, так запросто и не пустят. Обещай, что ты у меня в гостях сегодня, как сменюсь, а я тебе немедля пропуск выпишу. Со своей барышней, разумеется.