Поход

– Ваше превосходительство, господа, сегодня ночью отряд китайских солдат, ориентировочно в количестве около двух тысяч человек, тайно переправился через Амур ниже первого поста и скрытно занял позиции в трёхстах саженях от восточной стены поста, – молодой подпоручик в обгоревшем и грязном мундире, пошатываясь, стоял у двери и сиплым голосом вёл доклад. – Когда на рассвете отряд дружинников в количестве ста человек и обоз с провиантом и боеприпасами двинулись по дороге в сторону второго поста, китайцы из засады открыли огонь. Ополченцы не выдержали такого удара и начали разбегаться кто-куда. Обоз повернул обратно и направился в сторону города. Оставшиеся на посту солдаты и дружинники, несмотря на то что еще спали, смогли организовать отпор только из-за того, что казачья сотня, которая должна была сопровождать обоз, под командованием полковника Гинейко нанесла удар во фланг китайцам.

Поручик закашлялся. Подполковник Орфенов налил из графина воды, а подпоручик, хромая, сделал три шага к столу и, взяв стакан из рук коменданта, залпом выпил его.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, жара и пыль.

– Если требуется, попейте ещё, господин поручик, и продолжайте.

Воспользовавшись разрешением, подпоручик выпил, уже не сильно торопясь, второй стакан и продолжил:

– Маньчжуры, несмотря на то что их сильно потрепали казаки, при поддержке пяти легких дульнозарядных пушек начали атаку поста. Первыми не выдержали дружинники и побежали вслед за обозом. Солдаты продолжали стойко отстреливаться, пока не был ранен ротный командир поручик Басов. Я смог лишь организовать отход роты, – подпоручик повинно опустил голову и уставился на носки своих пыльных сапог.

– Что делал полковник Гинейко? – строго спросил губернатор.

– Казимир Гаврилович возглавил атаку казаков, ваше превосходительство, а потом пытался остановить ополченцев, но те бежали, как зайцы. Боясь полного окружения превосходящими силами, господин полковник приказал отступать к перевозу, а меня послал к вам с докладом.

– Сколько, говорите, китайских войск переправилось?

– Около двух тысяч, ваше превосходительство. Но сейчас их значительно меньше осталось. Мы даже одну пушку у них отбить смогли. Правда, бронзовое старье.

– Как скоро отряд прибудет к перевозу?

– Через час или чуть больше. Всё зависит от того, как будут нападать китайцы.

Дальше последовали указания от губернатора подполковнику Орфёнову создать резервный отряд в составе двух взводов стрелков и пяти пулемётных расчетов, который направить к перевозу. Также направить туда двести ополченцев. К перевозу подогнать вооруженные и блиндированные пароходы «Селенга» и «Газимур». Командовать этой солянкой генерал Грибский назначил меня.

Через час личный состав резерва стоял на пристани зейского перевоза и ждал, когда подойдут пароходы. Сам перевоз, представлявший собой плоскодонную баржу с небольшим буксиром, был у причала и ждал нашей погрузки. На противоположном берегу начали появляться бегущие ополченцы. Постепенно там начала образовываться толпа. Я дал команду грузиться на баржу стрелкам и пулемётным расчетам. Командиру двух сотен ополченцев приказал дожидаться пароходов.

Когда наша баржа начала подходить к противоположному причалу перевоза, к ней кинулась толпа народа. Пришлось выхватить пулемёт из рук казака и дать длинную очередь над головами горе-ополченцев.

– Стоять! Млять! Куда прёшь?! Поубиваю всех на хрен! – заорал я и дал ещё короткую очередь вверх.

Рядом на полмагазина прогрохотал ещё один пулемёт.

– Куда лезем, сиволапые?! – заорал кто-то из казаков. – А ну назад…

Рокот пулемётов, свист пуль, нацеленные на уровне груди стволы «мадсенов» заставили крестьян отхлынуть назад. Я спрыгнул на причал, продолжая держать под прицелом ополченцев.

– В колонну по четыре, становись… – заорал я, указывая пулемётом место, где должен был встать первый ряд.

За мной на причал посыпались казаки. Первые номера навели пулеметы на ополченцев. За казаками начали выпрыгивать стрелки и, повинуясь команде офицера, дублируемой унтерами, начали в две шеренги выстраиваться за моей спиной.

Не успели ополченцы сформировать что-то похожее на строй, как из него раздались испуганные крики: «смотрите…», «хунхузы…», «маньчжуры…», «надо бежать…» и прочее.

Повернувшись в сторону дороги на Тамбовку, куда показывали кричащие, я увидел клубы пыли и вскинул к глазам бинокль.

– Молчать! Прекратить панику! – надсаживая горло, рявкнул я. – Это казаки! Четвертая сотня!

Почему именно четвертая, да потому что впереди всех я в бинокль рассмотрел офицера с рыжим чубом. Вскоре Ромка подлетел к строю и резко осадил коня. Сопровождал его десяток казаков.

– Господин капитан, полковник Печёнкин направил меня узнать, в чём причина открытия огня и что происходит.

– Где господин полковник?