Поход

Прибывший подполковник Савицкий мои действия одобрил и дал команду выгружаться всему десанту. Дальше двинемся пешком, вдоль железной дороги. Как оказалось, на станции Цзюньлянчэн составы задержались из-за того, что после её прохождения нашим первым поездом на перрон выбежало несколько русских солдат, которые и остановили второй состав, в котором следовал Савицкий со своим штабом. Выяснилось, что капитан Гембицкий и поручик Воздвиженский с третьей ротой двенадцатого полка и одним французским орудием по приказу полковника Анисимова заняли станцию и с четвертого числа, окруженные китайцами со всех сторон, держали на ней оборону, отрезанные и от Тяньцзиня и от Тонгку.

Сегодня утром ихэтуани и китайские солдаты по неизвестной причине отошли в сторону Тяньцзиня, и третья рота впервые за три дня получила передышку. Первый поезд остановить не успели, так как не знали, кто на нём следовал. Увидев второй состав, на котором развевались российский и американский флаги, попытались остановить его, что им и удалось. Поделившись с защитниками станции водой, продуктами и медикаментами, десант двинулся дальше, а капитану Гембицкому был отдан приказ держать оборону станции либо до окончания разведки отрядом подполковника Савицкого, либо до прибытия на станцию основных союзных сил.

Где-то примерно через полчаса отряд, сформировав две колонны, под прикрытием казачьих дозоров двинулся вперед. Точнее, сначала вверх по течению притока Пейхо, через полверсты через удобный брод форсировали его и вернулись к железной дороге. Позади остались составы и штабс-капитан Санников вместе со своими сапёрами и стрелками восьмой роты. Они продолжили восстановление моста и дороги. На холме пришлось для охраны оставить пулемётную команду с двумя «максимами» и двумя ручными пулемётами.

Русские следовали слева вдоль полотна, по пути обследуя все встречающиеся на берегу Пэйхо китайские деревушки. Американские морпехи с двумя орудиями шли справа. За два часа прошли где-то десять вёрст, когда впереди показался лесной массив, в который уходила железная дорога.

– Господин полковник, прикажите остановить колонну, – выпалил подскакавший сотник Смоленский, выдыхая со словами сгусток пыли изо рта.

– Что случилось, Василий Алексеевич? – спокойно спросил Савицкий, глядя на сотника, соскочившего с коня и направляющегося в его сторону.

– Господин полковник, впереди лес, очень уж удобный для засады. Разрешите, мы слева и справа его тихонько на цыпочках обойдём двумя десятками. Посмотрим что к чему. Что-то у меня душа к нему не лежит.

– Кто поведет десятки?

– Один я, другой хорунжий Тонких.

– Сколько времени надо?

– Думаю, получаса хватит, – ответил сотник.

– Хорошо, Василий Алексеевич. Действуйте.

– Артемий Алексеевич, – Савицкий обратился к начальнику штаба. – Объявите привал. До Тяньцзиня осталось меньше десяти верст. Если и здесь будет чисто, то часа через два, как раз до захода солнца, дойдём до пригорода, где дипломатические концессии находятся.

– Это было бы замечательно, – со вздохом произнёс я, подойдя к группе штабных офицеров в тот момент, когда прискакал сотник.

– Вас что-то тревожит, господин капитан? – обратился ко мне подполковник Валевский.

– Да, господин полковник. Что-то и у меня неспокойно на душе. А я этому чувству привык доверять. Не раз от смерти спасало.

– Ваши предложения, – резко спросил подполковник Савицкий.

– Господин полковник, разрешите выдвинуть две двуколки с пулемётами Максима, а также два расчета с ружьями-пулемётами Мадсена, которые я передал казакам, ближе к лесу. Вон тот пригорок позволит взять под прицел большую площадь перед лесом, – я показал рукой на возвышенность рельефа метров за двести от кромки лесного массива, куда уходила железная дорога. – Если появится противник, то сможем задержать его, пока отряд подготовится к бою, а потом отойдем.

– Хорошо. Действуйте.

Получив разрешение, я бегом направился к казачьей полусотне, где Смоленский уже начал отдавать приказы, формируя два десятка для разведки. Успел и уже с четырьмя казаками и пулемётами вернулся к капитану Муравскому. Через пару минут две оставшиеся двуколки с «максимами» и казаки с двумя «мадсенами» направились к примеченному мною пригорку. Добрались быстро и начали выбирать позиции.

Представьте же моё удивление, когда мимо нас к лесу проследовала колонна американских морпехов вместе со своими орудиями. Проходивший мимо Барни помахал мне рукой. Забрав у казака коня, я взлетел на него и намётом полетел к начальнику американского десанта.

– Господин капитан, – соскочив с коня, я подбежал к Россу, – что это значит? Почему ваш отряд идёт вперёд, когда объявлен привал и не закончена разведка лесного массива?

– Господин капитан, почему я должен отчитываться перед вами? – Сухощавый и жилистый командир морпехов посмотрел на меня, как… Плохо, в общем, посмотрел. За такой взгляд и на дуэль можно вызвать.

– Я получил приказ своего командования следовать на Тяньцзинь, что я и делаю. Если ваши солдаты не способны выдерживать такой темп, как мои морпехи, это ваша проблема.