Поход

«Выражай, выражай благодарность за помощь, – подумал я, бросив ладонь к срезу фуражки. – Если бы китайские всадники ударили твой отряд с двух сторон во фланги, через пару минут от него ничего бы не осталось. А так потерь пока не видно. Ни одного тела в американской форме на земле не лежит. Только вот куда пушки-то делись?»

– Ваше высокоблагородие, разрешите к вам присоединиться, – услышал я за своей спиной.

Развернувшись, узрел молодого казачину с шикарным чубом и щегольскими усиками, придававшими его лицу нагловатое и в то же время хитрое выражение. Несмотря на молодость, казак носил лычки младшего урядника.

– Урядник, где хорунжий Тонких? – спросил я казака.

– Ссадили его, ваше высокоблагородие.

– Где и как?

– Мы вдоль реки пошли, там за лесом где-то через полверсты деревня китайская будет. Мы вошли в неё, начали по фанзам шарить. Они все пустые были, как и раньше в других посёлках, пока мы до конца деревни не дошли, – казак замолчал и потряс головой.

– Дальше рассказывай, – поторопил я урядника.

– В конце деревни очень большой двор был, обнесенный забором. А за ним много всяких строений. Мы к воротам только сунулись, а они сами распахнулись, и оттуда китайцы полезли, а с околицы всадники показались. Ну, мы и задали назад стрекача. Только хорунжего нашего то ли арканом, то ли ещё как-то из седла вытащили, да Мишку за ним тоже ссадили между фанз.

– Какого Мишку? – задал вопрос подошедший Муравский.

– Брата родного моего, старшего урядника Зарубина, ваше высокоблагородие. А потом уже, когда мы из-под берега начали выбираться, эти ироды коней у казака Гагаркина да Ерилова убили. Те к реке в камыши побежали. Может, и ушли от китайцев. Вот такие дела, – младший Зарубин удручающе покачал головой.

– Да… Невеселые дела, – удручённо произнёс Виктор Александрович. – Тонких жалко. Совсем ещё мальчишка.

– Ох ты, матерь Божья, – удивлённо произнёс Зарубин, глядя мне за спину.

Развернувшись, я увидел впечатляющую картину. Из леса, который по фронту тянулся где-то на полверсты, выходили одна за другой шеренги китайцев. Показалось, что из-за деревьев выплеснулась темно-синяя волна, так как большинство из воинов Поднебесной были одеты в одежду синего цвета.

– Их уже больше двух тысяч получается, – нервно произнёс Муравский, осматривая строй китайцев, к которому присоединялись всё новые воины.

– Вот и я думаю, где же мы их всех хоронить-то будем, – задумчиво произнёс я, думая о том, как выкрутиться из создавшейся ситуации.

– Вы ещё шутить можете в такой обстановке, – попытался улыбнуться капитан.

– Как бы они нас не похоронили, вашвысокбродь, – произнёс урядник и нервно хохотнул. – Пропал Мишка, не выручишь брата теперь. Вона их сколько.

– Виктор Александрович, давайте-ка сворачивайтесь с позиций и направляйтесь к нашему лагерю. А я с казаками вас прикрою. Вы только коня мне своего оставьте.

– Хорошо, господин капитан. Начинаю отход.

– Зарубин, а ты давай с казаками на верхушку пригорка. Полежим там, полюбуемся на такое количество китаёзов. Может, и постреляем по ним чуток. Глядишь, они испугаются и не пойдут вперед. Как думаешь, Зарубин?!

– Всё шутите, ваше высокоблагородие, – невесело усмехнулся урядник. – Если они вперёд пойдут, от нас и мокрого места не останется.

– Не так страшен чёрт, как его малюют. Глядишь, перемелется, и мука с хлебом будут. Давай за своими.

Отступление прошло спокойно и без эксцессов. Китайцы дождались, когда двуколки с пулемётами, а потом и я с казаками добрались до основных сил отряда, и лишь тогда двинулись вперёд. Пройдя шагов триста, они остановились где-то метров за восемьсот до нашей первой линии. В это время на правом фланге китайских войск заклубилась пыль, в которой можно было рассмотреть большой отряд всадников. По моим прикидкам, перед нами выстроилось около четырёх тысяч пехоты и тысяча конницы. И это были именно войска, а не банда ихэтуаней.

– Тимофей Васильевич, может быть, вы объясните столь непонятное поведение китайцев. Они стоят уже пять минут и ничего не предпринимают… – обратился ко мне подполковник Савицкий, когда я, вернувшись с пригорка, подошёл к группе офицеров нашего отряда, собравшихся для получения приказа.

– Господин полковник, судя по знамёнам с изображением «Не», это войска генерала Не Шичэна, командующего войсками Печилийской провинции. Ещё недавно он сам громил банды ихэтуаней, а сейчас, вернее всего, объединился с ними. За казаками, которые ушли с хорунжим Тонких, гнались бандиты-боксёры. Но насколько я понял из того, что вижу, генерал Не с нами воевать не хочет, но и пропустить в Тяньцзинь, видимо, не может. Возможно, приказ какой-то получил. Предположений множество, но, где истина, я думаю, мы не узнаем.

– И что вы предлагаете?

– Вступить с ними в бой – это самоубийство. У них десятикратное превосходство в живой силе. Нам одной конницы хватит. Поэтому предлагаю отступление. Разведку мы провели, почти до самого Тяньцзиня. Противника потрепали. Потери у китайской конницы составляют минимум пятьдесят всадников.