Поход

– Вы значительно преуменьшаете, господин капитан, – перебил меня Муравский. – Я считаю, что потери составили около сотни китайцев.

– Да можно и двести в отчёте написать. Как говорил генералиссимус Суворов, «чего их басурман жалеть», – сказал я и, переждав смешки офицеров, продолжил: – Генерал-майор Стессель, отдавая приказ на разведку дороги, прямо указал, что при встрече превосходящих сил противника отступать. Мне страшно представить, что будет, если китайцы всё-таки атакуют нас.

– Господа, какие ещё будут предложения? – обратился Савицкий к офицерам.

Предложений больше не было, и начался организованный отход по дороге. До темноты успели пройти вёрст шесть. Когда на небе появились звёзды, остановились, ожидая действий китайского войска, передовой отряд которого следовал за нашим арьергардом, сохраняя разрыв метров в восемьсот. Мы встали, встали и китайцы.

– Парламентёров, что ли, к ним послать. А то непонятно, чего ждать от этих узкоглазых, – раздраженно произнёс командир арьергарда штабс-капитан Врублевский Иван, с очень интересным отчеством – Пржемыславович.

– Не думаю, что они нападут, господин капитан. Такое ощущение, что генерал Не просто выдавливает нас к границе своей провинции, – произнёс я, так как вместе с пятью расчетами ручных пулемётов отдельным отрядом также находился в арьергарде.

– Хотелось бы верить в это. Гляжу, подполковник Савицкий отдал распоряжение располагаться на ночлег. Надо сходить и уточнить задачу для нас.

– Пойдемте.

На вечерне-ночном совещании было принято решение со всеми предосторожностями расположиться на отдых, а с утра двинуться дальше к оставленным составам. Судя по поведению китайцев, нападать они не собирались и тоже начали готовить бивак в километре от нас. Когда офицеры стали расходиться, я остановил сотника Смоленского.

– Василий Алексеевич, что с Тонких делать будем?

– А что здесь сделаешь. Только молиться остается. Если китайцы себя так ведут, может, и вернут из плена. Войны-то между нами как бы и нет пока.

– Боюсь, что Иван Васильевич попал в плен к ихэтуаням. А что они творят с христианами, вы уже слышали.

– Тогда остается уповать только на матерь Божью, чтобы она защитила хорунжего и казаков. А вы что предлагаете?

– Хочу отпроситься у полковника Савицкого в разведку. Ночь звёздная. Видимость нормальная. Вот мне и хочется до конца выяснить, какие отношения между генералом Не и боксёрами. От этого сильно зависят наши планы. А у тебя, Василий Алексеевич, хотел попросить урядника Зарубина в сопровождение да кое-какой одёжкой да оружием разжиться. А то в этой форме да с одним наганом в разведку не хочется идти.

– У денщика своего спросите. Не знаю как, но ваш баул-чемодан он и сюда притащить умудрился, – вмешался в наш диалог капитан Муравский. – Вы что, действительно хотите сейчас в разведку идти? Или Тонких хотите вытащить?

– Не хочу, но постараюсь сделать и то и другое, Виктор Александрович. Спасибо за совет. Не знал, что Севастьяныч такой проныра. Придётся еще серебряным рублём награждать, или двумя, – я в восхищении от действий своего временного денщика покрутил головой, после чего обратился уже к сотнику: – Василий Алексеевич, Зарубина дашь?

– Берите, а то он, забубённая голова, и сам уйдет брата выручать. А так, может, что и выгорит у вас.

На этой оптимистической ноте я направился к Савицкому, который вначале не хотел отпускать меня ни в какую, но потом согласился. Выяснить, в каких отношениях генерал Не и бунтовщики, было необходимо для планирования дальнейших боевых действий и дипломатических переговоров.

Получив разрешение, нашёл Севастьяныча, переоделся и вооружился. В рейд взял оба нагана, маузер и шашку. Всё распределил, развесил по телу для походного положения и пошёл к казакам. Зарубин уже ждал меня. Смоленский удивлённо уставился на моё оружие и способ его ношения, но ничего не спросил. Добила его темно-зеленая бандана, которую я, достав из кармана шаровар, повязал на голову перед тем, как покинуть бивак.

– Удачи, господа казаки, – каким-то напряжённым голосом произнёс нам в спину сотник.

«Она нам не помешает, – подумал я, направляясь с урядником к реке. – На ”Титанике” и богатые, и здоровые, и красивые люди были, а выжили только удачливые».

Как оказалось, богиня Фортуна решила присмотреться к нам внимательно. Другим было трудно объяснить, что до посёлка, где пропали Тонких и старший Зарубин, мы добрались не только без каких-либо трудностей, но по дороге удачно столкнулись с Гагаркиным и Ериловым, которые также вдоль реки пробирались к своим. Узнав, что мы возвращаемся туда, где под ними убили лошадей, а потом гоняли, как уток, по камышам, оба казака изъявили желание пойти с нами.