Поход

– За границу бежать не захотела. Вместо этого отправилась в Сибирь, а потом на Амур. Хотела затеряться. В Сретенске в гостинице, дожидаясь парохода, одну ночь прожила в номере с женщиной. Из её рассказов поняла, что после эпидемии холеры она осталась одна как пёрст и едет в Благовещенск, чтобы начать новую жизнь, надеясь на нехватку женского пола. Утром она не проснулась, судя по синему цвету лица, её хватил удар. Я рискнула и поменялась с ней документами. А вскоре в станице Черняева появилась знахарка Марфа, или Мария Петровна Соколова. Бабушка по материнской линии была знахаркой и ведуньей. Нам, её внучкам, передались её способности, поэтому и на фельдшерские курсы все направились. Но этот дар имеет и последствия для психики. Не каждый может выдержать, когда заглядываешь за грань, – грустно произнесла Мария. – С семьей и революционерами я полностью порвала. Думала, что так и проживу в станице знахаркой, пока не появился ты. Именно твой рассказ о пенициллине заставил меня уехать. В станичных условиях я бы ничего не смогла сделать, да и знаний откровенно не хватало. Подалась в Томск, устроилась на курсы при университете, познакомилась с Павлом.

– Ты сказала, что супруг всё знает? – перебил я Марию.

– Только обо мне. Про тебя ему известно только то, о чем гудит Приморье.

– И как же он поверил в пенициллин?

Нас опять прервали. Подошедший с подносом официант стал накрывать на стол. Едва он удалился, знахарка продолжила:

– Тимофей, когда, прибыв в Томск, я начала изучать этот вопрос, сама не поверила, сколько есть информации и подсказок по этому вопросу. В начале семидесятых годов исследованием плесени одновременно занимались медики Алексей Герасимович Полотебнов и Вячеслав Авксентьевич Манассеин. Последний, изучив грибок Penicilliumglaucum, подробно описал основные, в частности бактериостатические свойства зелёной плесени. Полотебнов, выяснив лечебное действие плесени на гнойные раны и язвы, рекомендовал использовать её для лечения кожных заболеваний. Его работа «Патологическое значение зелёной плесени» вышла в семьдесят третьем году. Но идея на тот момент не получила дальнейшего практического применения… – Мария замолчала, а потом продолжила: – Совсем недавно, в девяносто шестом году итальянский врач и микробиолог Бартомелео Гозио выделил из Penicillium микофеноловую кислоту – активную против возбудителя сибирской язвы. В девяносто седьмом году французский военный врач Эрнест Дюшен заметил, что арабские конюхи использовали плесень с сёдел, чтобы обработать раны на спинах лошадей. Работая с грибами рода Penicillium, Дюшен опробовал плесень на морских свинках и обнаружил её разрушающее действие на палочку брюшного тифа. Но и его работа не привлекла внимания научного сообщества.

– Интересно! Впервые слышу об этом. В моём мире пенициллин как антибиотик начали использовать во времена Второй мировой войны, кажется. Точно не помню. А у вас как дела обстоят?

В этот момент Мария посмотрела за моё плечо, и я замолчал. Через несколько секунд к столу подошёл Павел Васильевич.

– Вы уже всё обсудили? Мне можно присоединиться? – несколько ревниво спросил он.

– Конечно, дорогой. Тимофей Васильевич только что поинтересовался, как у нас обстоят дела с пенициллином, – с любовью во взоре произнесла Мария.

Бутягин сел за стол, и в течение нескольких минут я внимательно выслушивал, как, благодаря судьбе, он встретился с Марией восемь лет назад и она буквально «заразила» ещё студента идеей создания лекарства против множества болезней. После окончания университета с золотой медалью в девяносто третьем году он был оставлен работать в университете лаборантом под руководством профессора Судакова при кафедре гигиены. В том же году он и Мария поженились, а дальше семейный тандем приложил максимум усилий, чтобы при кафедре гигиены была создана бактериологическая лаборатория.

По рекомендации Судакова Павел Васильевич в девяносто шестом году был направлен в Институт экспериментальной медицины в Санкт-Петербург на четыре месяца для изучения методов изготовления противодифтерийной сыворотки и других прививочных средств. По возвращении в Томск, им при активной поддержке жены была создана специализированная станция по выпуску противодифтерийной сыворотки, заведующим которой, а по совместительству и бактериологической лаборатории он стал.

Всё это время они активно работали с штаммами бактерий грибков Penicillium за свой счёт, но используя оборудование станции и лаборатории. Два года назад им удалось извлечь пенициллин и даже опробовать его действие на нескольких больных, признанных неизлечимыми. Результаты впечатляли, коллеги по университету дружно аплодировали, но по направленным в столицу документам на получение привилегий на изобретённое лекарство вот уже год полное молчание. В настоящее время у супругов Бутягиных на руках было пенициллина где-то на двести инъекций.

– Какой помощи вы от меня хотите? – спросил я, когда Павел Васильевич закончил свой монолог.

– Значит, вы готовы нам помочь, несмотря на то что узнали обо мне? – спросила Мария, или Елизавета.