Поход

– Да ладно тебе, папа́, – Мария залилась краской и уткнулась носом в макушку отцу. – А чего от тебя хотели Бутягины и Тимофей Васильевич?

– Капитан испросил разрешение воспользоваться фельдъегерской почтой для отправки результатов исследований Бутягиных цесаревичу, графу Воронцову-Дашкову и фон Рамбаху, а Бутягины попросили устроить их на воинскую службу в госпиталь и разрешить использовать их лекарство при лечении.

– Что же Тимофей Васильевич самому императору не стал писать? – язвительно произнесла Мария.

– Дочка, его императорскому величеству и я бы не решился написать напрямую. Аленин-Зейский очень рискует, перепрыгивая через головы многих начальников. Он в первую очередь офицер и должен соблюдать устав, субординацию.

– Но он же у тебя спросил разрешения. А ты разрешил?

– Рискнул, дочка. Когда видишь перед собой трёх человек, готовых пожертвовать своим положением, благополучием, жизнью ради других людей, то хочется хоть немного к ним присоединиться.

– А Бутягины чем же рискуют? Если их лекарство примут, они станут знаменитыми, да и на карьеру и жалованье господина Бутягина это повлияет благотворно.

Генерал высвободился из объятий дочери и развернулся к ней лицом.

– Понимаешь, доча, Тимофей Васильевич не только написал три письма и приложил к ним исследования по препарату. Он пожертвовал Бутягиным значительную сумму для дальнейших исследований. Настаивал при мне, чтобы они не совершали этого опрометчивого шага по поступлению на службу, особенно в тот момент, когда вот-вот начнутся военные действия.

– А они начнутся?

– Они уже ведутся. Вчера капитан за обедом рассказывал весёлые байки про Таку и Тяньцзинь. У меня в кабинете он поведал несколько другое. Мы уже потеряли ранеными и убитыми почти пятьсот стрелков и матросов. Среди офицеров также большие потери. Во время штурма Восточного арсенала в Тяньцзине погиб врач стрелкового полка. А супруги Бутягины хотят в действующую армию, – Беневский погладил дочери руку. – Павел Васильевич Бутягин – титулярный советник, заведует бактериологической лабораторией и станцией по выпуску противодифтерийной сыворотки при Томском университете. У них две дочки семи и шести лет. Дождись только величайшего повеления, а я уверен, что оно будет после писем Аленина-Зейского, и можно дальше заниматься научной и исследовательской работой по своему препарату в спокойной обстановке, а не под пулями, рискуя жизнью. Но он и его жена настаивают на своём.

– Почему они так поступают, папа́?

– В первую очередь, они хотят спасти жизни тем, кто окажется у них на излечении. Сепсис при ранениях очень распространён и почти всегда приводит к мучительной смерти. Во-вторых, им необходим статистический материал о результативности использования нового лекарства.

– И много у них этого лекарства?

– В ближайшее время из Томска должно прийти столько, что должно хватить на возможное излечение ста – ста пятидесяти пациентов. С дополнительным финансированием Тимофея Васильевича это число увеличится вдвое или втрое.

– Папа́, ты принял их на службу? – спросила Мария, встав со спинки кресла.

– Нет, дочка. Не взял греха на душу. Тимофей Васильевич был очень убедителен в том, что в случае гибели супругов Бутягиных весь мир может потерять панацею от очень многих болезней. Но разрешил им проследовать в Хабаровск к генерал-губернатору. Здесь уже супруги, особенно Мария Петровна, были убедительными. Пускай Николай Иванович принимает решение. Надеюсь, что и он не разрешит, – генерал как-то виновато посмотрел на дочь.

– А Тимофей Васильевич где будет служить?

– Не знаю, Машенька, он также попросился отпустить его к генерал-губернатору Гродекову. Их связывает давнее знакомство.

– Попросит у Николая Ивановича теплое местечко? – с усмешкой спросила Мария.

– Доча! Не обижай Тимофея Васильевича. Он не давал для этого повода, – генерал гневно посмотрел на девушку. – Он первым ворвался в один из фортов Таку, за что получил золотое оружие. На сегодняшний день обладателей золотого оружия «За храбрость», одновременно являющихся кавалерами ордена Анны четвёртой степени, в империи можно пересчитать по пальцам на двух руках. Потом он во время разведки попал в плен к китайцам, пытаясь спасти другого пленённого офицера. Смог не только бежать, уничтожив двух главарей ихэтуаней, и спасти других пленников, но и захватить штаб-офицера китайской армии. Именно после этого у него появились седые волосы на голове. Во время штурма Восточного арсенала он лично взорвал южные ворота и ворвался одним из первых в крепость. По его мнению, именно Благовещенск может скоро оказаться под ударом регулярной китайской армии, поэтому он будет проситься туда на любую должность.

– Извини, папочка, – Мария закусила нижнюю губу. – Я была неправа. А когда они поедут в Хабаровск?

– Насколько знаю – завтра.

– Спасибо, я пойду.

Беневский с недоумением посмотрел вслед вышедшей из кабинета дочери.

* * *

– Павел Васильевич, Мария Петровна, довольны? – спросил я, проконтролировав, как Севастьяныч уложит в багаж мой чемодан-саквояж и покинет купе.