Поход «Челюскина»

Впервые был за границей. Добрые друзья советовали мне осторожнее обращаться с валютой. Прибыв в Польшу, решил, что я попал в окружение генералов польского штаба. Конфедератки для чего-то окованы блестящей медью. Роскошные усы, лязг шпор и с треском волочащиеся сабли…

Таможенный осмотр прошел быстро. Было у нас с Ассбергом на руках 25 долларов. Для того чтобы не тратить валюты, мы плотно пообедали и запаслись папиросами на последней нашей советской станции. Тем более было обидно, когда вошла старушка и на польском языке обратилась к нам с просьбой заплатить за пользование уборной. Это была первая и очень обидная трата валюты.

Благополучно добрались до Берлина. Там нам объяснили, что при официальном визите нужно убрать из петлицы ремешок от часов. Вообще в 24 часа изучили все правила хорошего тона.

В Берлине пробыли несколько дней и направились на базу дирижаблей. Она расположена на юге Германии, на Боденском озере. [387]

На противоположном берегу виднелись горы Швейцарии.

В первый же день на базе состоялся банкет.

На банкете присутствовало 14 человек. Меня как гостя также пригласили, хотя я был только радистом. Не следует забывать, что даже главный инженер-механик «Цеппелина» не присутствовал на банкете. На банкете были «сам» Эккенер и профессора — участники экспедиции. Были там Смит — начальник американской ледовой патрульной службы и американский миллионер Линкольн Эльсворт, который субсидировал все экспедиции Амундсена. По совести сказать, я думал, что миллионеры выглядят иначе. Мой костюм и ботинки были определенно лучше и свежее, чем у Эльсворта.

Это был первый в моей жизни банкет. Передо мной поставили груду всяких тарелок, тарелочек, вилок, вилочек, ножей и ножичков. В Москве одна знакомая мне советовала: если попадешь на банкет, — бери приборы в порядке последовательности с правой стороны. Тем не менее пришлось посмотреть на моего соседа — шведского ученого, чтобы не ошибиться. Но я заметил, что он тоже хромает по этой части и сам с тоской смотрит на меня. В конце концов плюнули на это дело и ели для того, чтобы насытиться, а не для того, чтобы соблюдать правила.

После банкета отправились осматривать дирижабль. Техническое состояние и оборудование верфи и эллинга прекрасны.

Познакомился с двумя радистами. Вечером был приглашен ко второму радисту в гости. На мой вопрос, почему не пришел старший радист, мне было сказано: этого не позволяет субординация. Кроме того он обижен, что я в первый вечер пошел ко второму радисту, а не к первому. Провели вечер хорошо.

Пришла вся родня радиста. Получилось что-то вроде вечера пропаганды. Немцы в особенности интересовались положением церкви.

Немецкие женщины очень были поражены простотой разводов и все время шушукались и хихикали. Участник мировой войны, одноногий железнодорожник, говорил о своих симпатиях к Советскому союзу и просил поддерживать с ним переписку. Угощение было чисто немецкое: пиво и бутерброды. Кончился вечер игрой на какой-то замечательной громадной гармонии и хоровым пением, причем немцы пели свои песни, а я — свои.

На следующий день в четыре часа утра, не выспавшись, сделали пробный полет над Боденским озером. 4 июля отправились в путь: Фридрихсгафен — Берлин — Ленинград. В Ленинграде была [388] организована торжественная встреча. Немцы восхищались четкой работой команды, принимающей дирижабль. И действительно — наша команда работала куда лучше, более четко, быстро и организованно, чем немецкая. Через 15 часов двинулись дальше на север. Маршрут был таков: Ленинград — Архангельск — Земля Франца-Иосифа — Северная Земля — мыс Челюскин — остров Диксон — мыс Желания — вдоль Новой Земли на юг — Архангельск — Ленинград — Берлин. Вся экспедиция длилась 104 часа. Было пройдено 13 тысяч километров.

В 1932 году я был взят Отто Юльевичем в качестве второго радиста на ледокольный пароход «Сибиряков». За этот поход наряду со всеми остальными его участниками был награжден орденом Трудового красного знамени. Тогда же появилась мысль: Арктику бросать нельзя, надо продолжать работать и оправдать доверие партии и правительства.

Бортрадист дирижабля «В-3»

В детстве я, как полагается, мечтал о всяких захватывающих приключениях. Читал Джека Лондона и даже Ника Картера, пряча от отца очередной выпуск под матрац. Мечтал о мужественной борьбе с опасностями и думал, что для этого нужно убежать в Америку. Но оказалось, что в будничной жизни советского радиста не меньше приключений, чем в любом лондонском романе. Расскажу один эпизод, имевший место между походами «Сибирякова» и «Челюскина».