Поход Хальбрунда

- Рад я, что не отказали вы в моей смиренной просьбе, - с поклонами отвечал рикиси, - Зовут меня Геа-янь, и неизвестен я от Сакаи до Кагосимы. Ни разу не носил я пояс победителя вокруг храма Киль-Самиса в Эдо, ибо запрещал мне сенсей слушать мелодичные напевы бродячих музыкантов Блинь-Гвань, поднимающие мне настроение. Слушая их тайком, я наполнялся силой, и часто наклонял и запрокидывал голову, так что косичка взлетала и опускалась.

Выйдя из ворот спутники повернули направо, где красный шар уже коснулся воды. Когда он погрузился наполовину, рикиси и ронин уже топтали деревянными подошвами сандалий мокрую гальку пляжа, изредка наклоняясь чтобы оторвать с обнаженных отливом камней побережья мидию, устрицу или гребешок. Геа-янь заметил панцирь притаившегося краба и указал на него самураю. Мур-тянь тихо достал из дайсе свою катану и бесшумно подкрался. Краб, непонятно как услышавший стук сандалий о камни, бросился к шипящим волнам прибоя, но на дороге стоял рикиси. Геа-янь использовал прием «Ктань-а-мунь-бии»[20], никогда не подводивший его на татами. Накрытый тяжелым телом краб скрипнул раздавленным панцирем, что редко случалось на татами, но зато путники получили вкусное мясо, что на татами не случалось никогда.

- Не зря посвятил ты свою жизнь тренировкам в благородной борьбе сумо, - крутанув катану, произнес самурай. Клинок лег тупой стороной на большой палец, и направляемый им мягко опустился в дайсе.

- Не зря тренировали и меня, о благородный Мур-тянь, - произнес голос позади.

Рикиси действительно тренировался не зря - он спокойно поднял глаза, самурая уже не было видно. Чуть в стороне стоял человек полностью укрытый темной мешковатой одеждой скрадывающей очертания фигуры. Геа-янь мрачно оглядел его хрупкое тело и сказал:

- В морду хочешь?

Ниндзя не выглядел испуганным, его вообще не было видно - он сразу же исчез в кустах. Там он стал виртуозно ругаться на два голоса, причем один из них удивительно походил на голос Мур-тяня. Вскоре самурай и сам показался из кустов:

- Бесстрашный Геа-янь! Познакомься с моим хорошим другом Мусь-минем. Не раз и не два встречались мы, и не могу пожалеть я о тех встречах!

Когда последний зеленый луч солнца на миг блеснул в небе, его уже никто не заметил. Ниндзя развел костер, а рикиси унес из замка два бочонка с сакэ. Ронин учил его подогревать, если получалось - выпивали, если нет - все равно выпивали. К утру сон сморил усталых путников.

ЗАПАД

Юная колдунья Савню всегда одевалась в черное, и мечтала выйти замуж. А сейчас она сливала в кружку Видгри остатки второго бочонка пива. Охранять дракон оказалось не слишком простым делом - первые два часа Видгри еще мог отбирать у часовых пиво, а потом он уже мог только сидеть. Палуба ходила под ногами, хотя дракон был вытащен на берег. Видгри задумался, мысли тяжело плавали в пиве.

- А может отливом корабль вынесло в море?

- Нет, - ласково ответила Савню, - Дракон прочно сел на берег.

- Его могло поднять приливом, а потом вынести отливом. Надо привязать ладью к соснам. - Видгри медленно с усилием поднялся, - Пойду, скажу команде...

Савню хмуро села на лавку и открыла свой сундучок с предметами, которыми снабдила ее старая Галадриэль для заклятий. Здесь были волосы умруна, поднявшегося из могилы - за них пришлось отдать жизнь юного Гундоса. Вокруг колдуньи вились огневые мушки, они требовались для заклинания живыми и их просто заперли в сундуке. Когти виверна в специальной коробочке, кровь семидесятилетней девицы во флаконе, миниатюрная фигурка волчицы вырезанная из дерева, мех рыси, шерсть овцы, пара протухших яиц и еще много совершенно необходимых и столь же малоприятных вещей. Савню задумчиво достала со дна сундучка полированное серебряное зеркальце, и стала угольком подводить брови.

Ветер и вправду крепчал, дракон вовремя вытащили на берег. Видгри растолкал пару бородачей в кольчугах, спящих на палубе, и растолковал им где взять веревки, и как ими привязать ладью к ближайшим соснам. Небо темнело, закатный ветер пригнал тяжелые тучи со свинцовыми краями. Закаленные викинги, ежась, смотрели вверх: «Тор гневится!» Видгри поднял тех, кто еще отсыпался в трюме, и наказал опустить мачту. Скоро должен был начаться прилив, дракон надо было оттащить дальше на берег - чтобы не разбило штормовым прибоем. Через пару часов вода наконец поднялась, и два десятка дружинников, упершись сапогами, потащили корабль по мокрой гальке от беснующихся волн. Прочные канаты, намокнув, вытягивались, скрежет днища по камням заглушал даже ругань уставших викингов.

Видгри тащил за самый конец веревки, и именно у его ног вонзилась в землю стрела с серым оперением из чаячьих перьев. Оружие команды лежало на берегу - щиты и копья были подняты мгновенно, и викинги сбили плотный клин потеряв всего двоих. Из леса высыпала толпа оборванцев с оружием, кольчуг было не более полудюжины - остальные носили простые домотканые штаны и рубахи, прикрытые грязными шкурами. Свистнуло еще несколько стрел. Видгри выругался сквозь шлем и, прикрывшись щитом, вышел вперед: