Поход на Киев (СИ)

— У меня есть, — ударил по столу Илья. — Мы боимся варваров, потому что их больше, чем нас, значительно больше. Но мы забываем, что они варвары, и что нам уже случалось побеждать их, когда их было больше числом. Я предлагаю, не дожидаться, пока они снова соберутся в единое войско, а выйти из города и всеми силами нанести удар. Так мы встретимся не со всеми печенегами, а лишь с частью их орды. По частям мы даже сможем разбить эту орду.

— А если не выйдет? — спрашивал Потамий.

— Тогда уйдём. Но на заставу возвращаться не будем. Пусть кочевники идут на Новгород, а мы ударим им в тыл и поможем новгородцам. Там мы печенегов и похороним.

— Хочешь сдать им ещё один город? — возмутился Полюд, — сколько можно? Они уже сожгли Муром, они взяли Рязань. Ты сказал, заставу мы им не отдадим. А что потом, предложишь и Новгород им отдать?

— Думаю, до этого не дойдёт, — возражал Илья, — мы разгромим их раньше, чем они дойдут до Новгорода. А если не разобьём, что ж, с нашей земли варвары всё равно уйдут, новгородцы же не захотели нам помочь.

— Ярослав — это не новгородцы, — возразил Потамий, сдерживаясь, чтобы не закричать, — и не забывай, Илья, что я сам из Новгорода, и Новгород меня здесь поставил воеводой. Так что на этой заставе я старший.

— Да что ты? — презрительно усмехнулся Илья, — а войско у тебя есть, воевода? Вот у меня есть, стало быть, мне и решать, кто здесь старший, а не твоему Новгороду.

— Так нельзя, Илья, — возразил Полюд, — снова один хочешь за всех всё решить? Но мы сидим за круглым столом, если ты не заметил, и у нас тут совет.

— Без меня вам всё равно не победить.

— Победить? — не сдавался Полюд, — а когда ты в последний раз побеждал? Мы только убегаем и сдаём города.

— Муром сдал ты, здесь нет моей вины.

Полюд вспыхнул и разгорячился пуще прежнего.

— Войско в тебя больше не верит, — бросил он Илье, — а, значит, у тебя нет войска. Я тысяцкий в этом войске, и я признаю старшим над собой Потамия.

— Ну и пожалуйста, у меня есть ещё Добрыня.

Теперь все взоры обратились на Добрыню. До этого он сидел молча, но теперь нужно было что-то сказать.

— Прости, Илья, — вымолвил он после паузы, — ты — мой друг, ты вынес меня на плечах раненного. Но мой дом — Новгород. Поэтому я поддержу Потамия.

— Что ж, — произнёс седовласый воевода, — ты хороший старшина, Илья. Я думаю, что ты ещё сможешь помочь нашему общему делу. Я назначаю тебя сотником.

Илья в ответ громко расхохотался.

— Вы не понимаете, с чем играете, — сказал он, поднявшись из-за стола, — вас всех убьют.

Когда Илья вышел, все ненадолго погрузились в молчание. Но затем совет возобновился. Было принято решение ждать печенегов здесь и выдерживать осаду до последнего. Дальше врага пропускать было нельзя. Совсем немного прошло времени с того дня, и вот вода начала капать с висящих на крышах сосулек. Снек стал зыбким и мокрым — приближалась весна. Впервые в жизни это событие вызвало у Добрыни не радость, а тревогу. Страшные предчувствия усилились, когда однажды в небе показался Змей Горыныч. Он спокойно парил под хмурым небосводом, как будто вовсе и не был редким чудовищем, а был обычной перелётной птицей, возвращавшейся с юга. Все с трепетом ожидали, что Змей спустится и ринется в атаку, но в этот раз он пролетел мимо, видимо, всего лишь нагонял страху.

— Интересно, а если бы мы поступили по-твоему? — спрашивал тогда Добрыня у Ильи, — как бы мы одолели Змей Горыныча?

— Не знаю, но думаю, Симаргл не оставил бы нас.

— Опять ты со своим язычеством.