Поход на Кремль. Поэма бунта

Естественный результат стараний – книга. Они отмечали ее выход в ресторане. После этого Диму убили. А ведь Дима мог бы и отца пригласить, если б тот был в семье. И ничего бы не случилось: в присутствии Виктора Мосина никто не стал бы своевольничать, забирать в милицию и избивать, он бы только показал свое удостоверение – и все.

А еще Тамара Сергеевна вспомнила, что, когда она выходила из роддома, было тоже солнечно, ясно, и такие же были облака на небе. Она запомнила это еще потому, что Виктор, осторожно взяв сверток с сыном, глянул вверх и сказал: «Полюбуйтесь, ангелы!»

Какие ангелы? – не поняла тогда Тамара, она вообще очень плохо соображала после больницы, а потом, когда ехали в машине, посмотрела и догадалась: ангелов на картинах и иконах изображают в виде младенцев, лежащих на облаках, поэтому Виктор и вспомнил о них и сказал им, чтобы они полюбовались.

И она тогда заплакала.

– Я тебя умоляю, – сказал Виктор. – Только не надо послеродовых депрессий. Этого мне только не хватало.

– Да нет, – сказала она и крепко сжала его за руку. И добавила: – Ты самый мой любимый человек.

– Спасибо, – усмехнулся Виктор.

Он обожал, когда ему говорили такие вещи.

Поэтому надо показать ему Диму, чтобы он увидел его еще теплым, еще не окоченевшим, не окончательно мертвым. Для чего? Чтобы стало стыдно? Да, для этого. Или чтобы дать ему возможность ощутить полноту отцовского горя? Да. Или чтобы оказаться рядом с ним в этот момент? И это тоже. Все сразу.

Думая об этом, Тамара не слышала, как продолжали препираться Челобеев и Холмский.

– Хорошо, – кричал Челобеев. – Одни хоронят, другая ребенка несет, а вы-то что тут делаете?

– Может быть, вам наплевать на чужое горе, а нам не наплевать! – ответил Холмский.

Остальные топтались, не зная, что делать, предоставив все решать двум людям. Хотя Бездулов, любитель истории, которого на солнышке разморило, поглядывал на гроб и почему-то представлял вместо него стенобитное орудие, бревно, которым разбивали ворота вражеских городов – правда, ворот тут нет, а то можно бы попробовать…

Тамара Сергеевна, словно очнувшись, огляделась.

– Да, – сказала она. – Туда. К отцу.

И пошла на щиты омоновцев.

Уперлась в них и сказала:

– Вы чего это? А ну-ка, отойдите!

И они расступились, потому что не могли не расступиться.

Тамара Сергеевна пошла дальше, к пологому бронированному скосу передней части бронетранспортера, на котором находился Челобеев.

И тут же кто-то ее подсадил, а кто-то спереди подал руку.

А помогал сойти на другую сторону уже сам Челобеев.

За Тамарой Сергеевной проникли и другие, а остальные, поднаперев, просто отодвинули бронетранспортер, а потом потеснили и другие машины (было ведь тут уже больше тысячи человек) – и отправились дальше.