Поход на Москву

Во второй половине дня вправо на участке 1-го батальона латыши перешли в наступление. Полковник Думбадзе это видел и уже установил на позиции свою батарею.

— Ерунда, а не наступление, — сказал он.

Но из штаба полка приказание отходить. Полковник Думбадзе по телефону передал в штаб: а зачем он здесь? И приказание было отменено; 1-й батальон остановил латышей, а подошедший эскадрон черноморцев атаковал и взял 10 человек в плен без того, чтобы батарея дала хотя бы один выстрел. Вечером батарея была отозвана из полка.

13 октября. Ночь прошла спокойно; с небольшой перестрелкой прошел и день. А вечером, в связи с общей обстановкой, батальоны были отведены к станции Дьячье, оставив перед ней, в деревне Зиновьеве, шесть рот. Подошедший к этому времени 2-й батальон, бывший с корниловцами, остановился в селе Карась кове. Оба пункта на северной стороне небольшого притока Оки.

14 октября. Холодно. Уже выпал снег. К станции Дьячье подошел 2-й Корниловский полк, который с 3-м Марковским составил отряд под командой помощника начальника Корниловской дивизии, полковника Пешни. Отряду дан участок от Оки, вдоль ее притока, до большой дороги из Фатежа на Орел включительно.

15 октября. С утра латыши перешли в наступление на деревню Зиновьеву и с. Караськово и заняли их. У Зиновьевы бой шел целый день. Отходить пришлось через речку в аршин глубиною и три шириной, так как мост был под обстрелом. Люди устали, проголодались, вымокли. Командир батальона распорядился, чтобы от каждой роты высылалось по взводу в ближайшие дома. Уже была ночь.

— Вас требует командир полка, — доложил ординарец командиру батальона.

Ординарец подвел капитана Павлова к группе.

— Явитесь начальнику отряда, полковник Пешня, — сказал полковник Наумов и указал на другую, стоявшую в стороне группу.

Небольшого роста… и это все, что можно было рассмотреть в темноте.

— Доложите о бое! — Голос звучал слабо, но сухо. Доклад был короткий, и сейчас же спокойным, твердым тоном последовало:

— Возьмите деревню обратно. Достаточно ваших четырех рот. Даю на подготовку два часа. О выступлении донесите. — И добавлено: — В деревне батальон обсушится, отдохнет и будет сыт. Идите.

Подойдя к полковнику Наумову, капитан Павлов не успел сказать слова, как услышал:

— Я не верю в успех атаки!

Круто повернувшись, он пошел к батальону. Это была единственная встреча за время боев командира батальона с командиром полка.

Подготовка к атаке растянулась на три часа. Она была проведена отчаянным налетом в лоб и обходом деревни и встречена короткими очередями двух-трех пулеметов и десятком-другим ружейных выстрелов. Деревня была взята. Через час раздались на окраине деревни еще несколько выстрелов. Привели двух бывших офицеров — командира красной батареи и его помощника, но не привели батарею: она, услышав выстрелы, ускакала назад. Батальону пришлось ограничиться слабыми трофеями: три пулемета, несколько подвод и десяток пленных. Но были и иные: десятки пар обуви, снаряжение и в каждом доме готовый ужин. Всю ночь по деревне выбегали и скрывались в темноте одиночные люди. Пленные говорили, что на деревню наступал батальон латышей и учебная рота, всего до 700 человек. Потери батальона при обороне до 30 человек, а в атаке всего лишь два, причем один из них был ранен штыком в схватке на улице своим же.

С 16 по 21 октября шли непрерывные бои на всем фронте отряда. Наступали латыши, наступал и отряд. Участок удерживался, и создавалось впечатление, что латыши выдыхались. Но что удивляло марковцев, их батальоны действовали вразбивку и входили в подчинение корниловским начальникам, а не своему командиру полка. Почему? Что случилось?

Узнали не сразу. Оказалось, командир полка отстранен начальником отряда от командования и вместо него назначен корниловец, поручик Левитов; более того, батальоны корниловцев и марковцев перемешаны, якобы ввиду небоеспособности 3-го полка; оказались сводными даже два батальона, состоящие из двух рот марковцев и двух корниловцев. На такую комбинацию капитан Павлов ответил: «При таком составе батальона я не могу быть в нем уверен!» И оказался прав: при выполнении одного ночного задания две роты корниловцев оставили батальон.

22 октября 3-й генерала Маркова полк отводится в резерв в Курск. Было многое, чем радоваться. Много самых разнообразных впечатлений осталось у чинов полка после трехнедельных первых испытаний. Дожди, сырость, слякоть, а потом снег и мороз… ночные и дневные бои; бессонные тревожные ночи, моменты крайней паники и радость удач… смелый и дерзкий враг латыши, но и некоторое ощущение своей силы… Однако как знать, что думают и как переживают «молодые» марковцы все это, в особенности отход и оставление Орла?

«Старые» отнеслись ко всему как к неизбежным на войне явлениям. Оставление Орла? Местный тактический неуспех, который может быть исправлен и, думали, будет исправлен. Но их беспокоило и волновало иное: упущения, недочеты и большие недостатки в руководстве действиями их полка, вскрыть и устранить которые нужно немедленно.