Поход на Москву

По фигурации местности и по действительности огня эта стрельба не могла быть произведена противником с фронта. С передков мы не снимались. Стрельба вскоре прекратилась. Под огнем солдаты взвода не легли и стояли все время во весь рост. Позже солдаты подошли ко мне и похвастались, какими молодцами они себя держали. Конечно, они знали, что сестры милосердия смотрели на них, и, естественно, они хотели себя показать. Идя со взводом дальше, мы увидали командира одной из рот батальона, капитана Максимовича. Высокого роста, плечистый, в прошлом, кажется, студент университета, он был выдающимся офицером батальона. Его рота лежала в цепи за бугром.

Город Верховье Орловской губернии был последним крупным населенным пунктом, занятым частями алексеевской пехоты при наступлении на север. В Верховье задержались на некоторое время. Население вначале относилось к нам хорошо. Одной семьей был однажды предложен офицерам батареи парадный обед. Прибыл командир нашей 3-й Марковской батареи полковник Лепилин Александр Михайлович и принял команду над взводом.

В доме отсутствующего начальника станции произошел какой-то инцидент. Поручики Макаревич Симеон и Прюц Николай были посланы урегулировать конфликт, состоявший в типичном для того времени понятии «подарок от благодарного населения». Производя общее дознание, поручик Прюц Николай случайно установил, что этот начальник станции был хорошим знакомым его семьи в Петербурге еще по мирному времени. Присутствовавшая жена начальника станции была очень благодарна за оказанную ей помощь при ликвидации конфликта.

При дальнейшем продвижении по селам и деревням выяснилось, что на этом участке уже советского фронта нет. Фронт распался. Батальон алексеевцев, с которым наш взвод тогда работал, был, сколько мне помнится, под командой капитана Гулевича. Батальон применил новую тактику. Занимал какое-либо село, а оттуда отдельные роты с пушкой шли по другим селам и деревням в экспедицию, захватывая остатки красных частей и возвращаясь в село к батальону. Во время одной такой экспедиции на роту, идущую колонной, наехала линейка. Среди ехавших в линейке оказался бывший матрос, партийный политический работник. Проснулась ли в матросе православная русская душа, или им руководили особые соображения, но он охотно указал оставленные в тылу Белой армии коммунистические ячейки.

По указанию пленных рота пошла без дорог по полям в тыл одного села. Была сухая осень. Неожиданным для противника ударом село захватили. Взяли в плен штаб бригады, командира бригады бывшего полковника Константинова, в прошлом кадрового офицера Императорской армии, охранную роту и обоз.

В захваченном селе я оказался в забавном положении. Когда вошли в село, пушка остановилась в походном порядке, и едва я смог оглянуться, как уже ни одного из наших солдат не оказалось. Все исчезли, интересуясь содержимым захваченных обозов. Некоторое время я один сторожил пушку. По дороге, при возвращении в наше исходное село, наша пушка шла с захваченным обозом и с пленными, шедшими вразброд почти без конвоя, так как часть роты куда-то ушла. Я заметил, как пленный полковник Константинов, один красноармеец и комиссар бригады в студенческой университетской фуражке очень заинтересовались пулеметом «максим», лежавшим на одной захваченной подводе. В тот момент ни одного солдата нашей роты вблизи не было. Я демонстративно подъехал верхом к этой группе. Они отошли от пулемета.

Захваченные офицеры (служившие в Красной армии) служили потом в наших частях. Судьбу полковника Константинова решили пленные красноармейцы, говорившие о нем с ненавистью из-за жестокого обращения с ними. Надо признаться, что до самого своего конца бывший полковник Константинов держался с достоинством.

Для ознаменования успехов на фронте офицеры нашей батареи устроили ужин с выпивкой. Присутствовал и командир батальона капитан Гулевич. К сожалению, это были наши последние успехи в боях на этом участке фронта. Во время ужина старшие офицеры спели старый русский гимн. Молодежь пела Корниловский гимн.

При дальнейшем наступлении батальон наткнулся уже на организованное сопротивление при попытке взять одно большое село. Наш артиллерийский взвод получил задачу обстрелять окопы противника перед селом и сбить наблюдательные пункты с крыш деревенских домов. В батарее были два брата поручики Кожуговы. Они происходили из этого села.

Наш взвод попал под артиллерийский обстрел противника. Противник покрыл нас шрапнелью. Пули шрапнели застучали по щитам орудий, оставив в них выемки. Я приказал солдатам укрыться за щиты орудий и сам укрылся. Один красивый, рослый солдат не исполнил моего приказания. Следующей очередью огня противника он был смертельно ранен и ночью умер. Южная окраина этого села была самым северным пунктом, достигнутым частями алексеевской пехоты при продвижении по широкой Московской дороге.

Э. Тиацинтов {190} Записки белого офицера {191}