Поход на Москву

4. На рассвете гаубице было приказано стать на позицию и открыть огонь по бронепоездам. После нескольких выстрелов было приказано прекратить огонь: оказывается, что красные оставили бронепоезда, предварительно взорвав один из них. Наша пехота захватила бронепоезда. Днем гаубица перешла в Дьяковку, где разместилась по квартирам. На пути между разъездом Клепалы и станцией Ворожба было захвачено три бронепоезда, несколько вспомогательных поездов и железнодорожные эшелоны с грузом. Добыча была огромная. На расстоянии нескольких верст тянулись брошенные поезда. Гаубичному взводу удалось получить из покинутых эшелонов несколько телефонных аппаратов и телефонный провод. В этом ощущалась большая нужда. Разместились в Дьяковке очень хорошо. Наконец можно было отдохнуть от боев и походов.

В Дьяковке стояли спокойно. Один раз ходили в экспедицию на Бурынский сахарный завод (станция Путивль), который заняли почти без боя. Пехота там захватила много сахару. Командиром 2-го взвода был назначен штабс-капитан Переслени, вместо капитана Каминского, который был назначен командиром 1-го взвода, который действовал с 1-м батальоном полковника Туркула и стоял в Белополье. С солдатами производились непродолжительные занятия, главным образом пешим строем. Вместо разорвавшейся 48-линейной гаубицы прибыла 4 5-линейная гаубица английского образца. Со стрелками отношения были наилучшие. Командир батальона полковник Манштейн также прекрасно относился ко всему взводу. Однажды во взводе остановились беженцы из Москвы (интеллигентные люди). Им была дана возможность проехать в Ворожбу.

После перевооружения всей 7-й гаубичной батареи 45-линейными английскими гаубицами осталась еще одна 48-линейная гаубица (бывшее третье орудие). Вместе с личным составом эта гаубица вошла во второй взвод как 5-е орудие. Начальником орудия остался поручик Ребиков, а взводом командовал штабс-капитан Переслени.

25. Взвод находится на станции Ворожба в подчинении командира 3-го батальона. На рассвете 5-е орудие получило приказание подождать прибытия 4-й роты со станции Глушково и вместе с ней и архангелогородскими драгунами участвовать во взятии у красных станции Путивль, откуда накануне были выбиты архангелогородские драгуны. Ими командовал, если не ошибаюсь, полковник Курбатов. Полк его состоял из двух спешенных и одного конного эскадрона. Другие два орудия второго взвода 7-й гаубичной батареи должны были выступить с 3-м батальоном Дроздовского полка в направлении на станцию Глушково, так как в этом направлении также обозначилось наступление красных. Я, как начальник 5-го орудия, получил в штабе полка от полковника Румеля^{233}, командовавшего полком, указания относительно обстановки. В небольшом железнодорожном эшелоне прибыла 4-я рота под командой прапорщика Иванова (известный своей храбростью офицер и старый доброволец). Гаубице было приказано идти вдоль железнодорожной линии в направлении на разъезд Карпиловка. Как прикрытие орудию, был придан взвод пехоты. Рота продолжала свой путь в поезде. Во время движения были встречены беженцы из села Дьяковка. Прибыв в знакомое село, остановились на церковной площади. В доме священника находился штаб Архангелогородского драгунского полка во главе с полковником Курбатовым. Пришел также командир 4-й роты прапорщик Иванов, назначенный полковником Румелем начальником отряда для занятия станции Путивль и Бурынского сахарного завода. Полковник Курбатов от участия в наступлении устранился. Драгуны смотрели на стрелков немного неприязненно. Кроме этих частей, в Дьяковке находились два взвода 5-й роты 4-го офицерского полка, отошедших в Дьяковку с линии охранения по реке Сейм. Доложили о прибытии на разъезд бронепоезда (кажется, «Гром»).