Поход на Запад

– Мартин, – тихо, но с заметной укоризной проговорил отец главы совета и, тяжело откашлявшись, обратился к Риду: – О включении в число посвящённых вашего тролля, йор Рид, не может быть и речи. Привлекайте его к работе в мастерской, мы не возражаем, но без всяких объяснений. На площадке же вам помогут подчинённые йора Руддера. Это не обсуждается. А по поводу оплаты стоит спросить нашего казначея…

Но вместо Дирана вдруг заговорил почтмистр.

– Большой объём материала, выброшенный в продажу любым из участников концессии, может привлечь внимание, нам абсолютно ненужное, – устремив неожиданно тяжёлый взгляд на Рида, произнёс Мидд.

– Кроме того, у нас есть договорённость о сбыте практически всей расчётной добычи, – поддержал его казначей.

– Считаете, моя доля будет настолько велика, что её появление в продаже вызовет переполох? – удивился Лоу. Советники переглянулись.

– Дело не в этом, йор Ридан, – медленно проговорил почтмистр и пояснил: – Самородки, намываемые в реках, даже крупные, не такая уж редкость в мире. Но вот обломки породы… это прямое свидетельство наличия где-то большого пласта, ради обладания которым многие пойдут на… многое, уж простите за корявость.

– Стоп-стоп-стоп! – замахал руками Лоу. – Я понял, что вас беспокоит, но мне не нужно «много». Нескольких унций будет вполне достаточно.

– Решили попробовать себя в артефакторике? – Прищурилась хозяйка гостевого дома. Рид кивнул.

– Что ж, если так… думаю, для нас не составит проблемы выделить часть доли механика в натуральном виде, не так ли, йоры? Госпожа Минна? – спросил судья и, дождавшись кивков советников, улыбнулся. – Вот и славно. Точный вес причитающегося нашему механику материала определим по завершении работ. Глава?

– Согласен, – процедил Бода.

Игла проколола палец, и внизу свитка, под одним из доброго десятка имён выборных появилась нанесённая кровью подпись Рида. Три мага, судья Одрик, его брат и Гобс не стали терять времени и, повинуясь их воле, вокруг сидящего за столом Лоу закружили четыре призванных старших элементаля, запоминая того, чью охрану им поручили. Прежде Риду не доводилось участвовать в подобных ритуалах, и он был удивлён некоторой будничностью его исполнения.

– А вы что думали, Ридан? – усмехнулся судья Одрик, когда волшба закончилась и духи исчезли из виду. – Что мы будем разводить церемонии, нарядимся в балахоны и будем долго-долго призывать духов, распевая песни на каких-нибудь мёртвых наречиях?

– Да нет… но всё-таки… – пробормотал Лоу.

– Маги давно оставили все эти красивости для театра и старинных рыцарских романов, друг мой, – проговорил доктор, покачав головой. – Меньше пафоса, больше толку. Так-то…

Грохот отодвигаемых стульев и стук каблуков отвлекли Рида от диалога. Глава совета ушёл, не прощаясь.

Стоя в своей комнате, Рид пытался рассмотреть в специально принесённом из общей комнаты зеркале отметину, оставленную волшбой стихийников, на память о заключённом договоре, и довольно сильно жгущую ему правое подреберье. Зеркало было маленьким, и увидеть в нём что-либо было непросто, но молодому человеку удалось извернуться и внимательно рассмотреть рисунок, прописавшийся на его коже на ближайшие пять лет, то есть пока не истечёт срок слова молчания, как было сказано судьёй Одриком, чей огненный элементаль и выжег на его коже этот круг, разделённый фигурным крестом на четыре равные части. Такой же, как у остальных десяти выборных. Но сам Рид отвечает лишь за себя, а выборные за всех своих подчинённых, с кем подписали производное соглашение.

Вообще, магические договоры, подтверждаемые стихийниками, не были чем-то совсем уж редким и невообразимым, и, несмотря на то что в обычной жизни они почти не встречаются, во всём мире прекрасно знают о таких договорах и их особенностях. По крайней мере, в Империи и Северном союзе это было именно так. Когда стороны не доверяют друг другу, но вынуждены по каким-то причинам сотрудничать, или беспокоятся о сохранении конфиденциальности, они отправляются к сильным магам-стихийникам, и те призывают четырёх старших элементалей Влаги, Ветра, Тверди и Пламени, возлагая на духов обязанность следить за тем, чтобы стороны не перебили друг друга тем или иным способом и не вздумали болтать на прописанные в договоре темы с посторонними, до истечения определённого в нём срока.