Поход (СИ)

Вернулся на позицию неторопливой рысью. Пока я отсутствовал, пулемётная прислуга, понукаемая унтерами под руководством капитана Муравского, оборудовала позиции для боя. Расставив на флангах максимы, а в центре холма мадсены, Виктор Александрович заставил ездовых спустить запряженные двуколки для пулемётов вместе с патронными, а также лошадей казаков в небольшую ложбину перед пригорком. Там их не должны были зацепить пули, если противник выйдет из леса и откроет огонь.

Оставив коника ездовым, поднялся на пригорок к Муравскому.

— Как позиция, Виктор Александрович?

— Хотелось бы лучшего, но…, - капитан сожалеюще махнул рукой. — Дальномерщики промеряют дистанцию, наводчики выставляют примерные прицел и целик. Если что-то, действительно произойдет, одиночными пристреляемся, ну а потом… Хорошее оружие — эти последние максимы на новых станках. Словно швейная машинка работает, особенно в умелых руках. А у меня все наводчики отлично стреляют. И повезло нашему дивизиону, что успели перевооружить.

— Действительно, хорошие машинки. По последним слухам в столице Хайрем Максим согласился принять условия Государя, и уже в этом году вместе с Норденфельтом по примеру генерала Мадсена будут строить под Тулой завод по производству русских моделей своих пулеметов. Возможно, перевезут и завод из Англии. Там начались какие-то судебные проблемы с фирмой Виккерс, которую усиленно поддерживает Британское правительство. Недовольны джентльмены, что император всероссийский имеет контрольный пакет акций Maxim-Nordenfelt Guns and Ammunition Company, и эта компания в основном выпускает оружие для нашей армии, — поделился информацией с командиром полубатареии, от которой здесь присутствовало всего два пулемёта.

— По мне, так пусть три завода построят по выпуску этих пулемётов. Как бы хорошо было, если при каждой роте было хотя бы по два максима, — мечтательно произнёс Муравский, а я почувствовал родство душ с ним по этому вопросу.

«Жалко, что такие грёзы вряд ли сбудутся в ближайшее время. Прийти бы к тому, чтобы пулемётная команда из четырех пулеметов на стрелковый батальон была. А это почти пять тысяч пулемётов Максима только для пехоты. Пока же две батареи из восьми пулемётов на дивизию приходится. Слабовата российская промышленность и казна. Но то, что сейчас есть, куда лучше того состояния дел, которое в это время было в истории моего прежнего мира. В войсках уже больше полутора тысяч пулемётов Максима и около пятисот Мадсена. Так что можно и дальше помечтать, особенно, по мадсенам. Получить бы в этом году заказ на пару тысяч штук. Зря, что ли деньги свои тратил…», — успел подумать я во время паузы, сделанной Муравским.

— А что вам сказал капитан Росс? И куда он направился? — поинтересовался Виктор Александрович.

— На Тяньцзинь пошёл. Ему такой приказ, видите ли, отдало его командование. Вот такие дела в коалиции, господин капитан. Каждый сам себе начальник. Я, правда, при штурме Таку тоже посамовольничал. Капитан цур зее фон Поль, командовавший нашим союзным десантом, распорядился отходить от Северо-Западного форта, а я пошёл на его штурм со своими стрелками самостоятельно, отказавшись выполнить приказ начальника десанта. В общем, единоначалия нет, полный бардак.

— Победителей не судят, Тимофей Васильевич, — усмехнулся Муравский.

— Виктор Александрович, искренне хочу, чтобы капитан Росс и его морпехи были победителями, но вот то внутреннее чувство, которое я называю «чуйкой», говорит об обратном.

Как будто в подтверждении моих слов в лесу, куда почти полностью зашёл отряд американцев раздались выстрелы. Муравский отреагировал первым.

— Лежа, одиночными — ЗАРЯЖАЙ…! — резко и громко скомандовал он своим пулемётчиками.

Наводчики, не суетясь, почти одновременно подняли прицелы своих Максимов, пропустили наконечники ленты через окно приемника. Подав головку рукоятки до отказа вперёд и протянув ленту на один патрон, опустили рукоятку.

— К стрельбе готов! — донеслись доклады от наводчиков. Остальные номера, а их было ещё шесть, занимали свои места для стрельбы лежа согласно устава.

— А мы что стоим? Команда к вам не относится? — обратился я к четырем казакам — двум расчетам с пулеметами Мадсена, которые продолжали стоять на верхушке пригорка. — Упали, приготовились к стрельбе. Стрелять лежа по моей команде и туда, куда рукой покажу. Всё ясно?!

— Так точно, вашвысокбродь, — дружно рявкнули казаки, быстро залегая за небольшими брустверами из земли своих позиций, которые успели насыпать.

Всё обучение этих пулемётных расчетов заключалось в том, что успел только показать, как заряжать пулемёт и как стрелять из него лежа, стоя и с колена. Вхолостую пощёлкали курком ударного механизма пулемёта, имитируя направление оружия на цель, прицеливание и открытие огня из трёх положений. Дальше вся надежда была на природную смекалку казаков. Тем более Смоленский, выделяя этих бойцов, сказал, что они лучшие стрелки в полусотне.