Поход скорпионов

– Только то, что любовь – это, безусловно, слабость для любого героя, а именно любовь повела Гиеагра в этот безумный поход.

– Ты хочешь, чтобы я принял эту дикую историю про Фаэниру за чистую монету? – усмехнулся я.

– Я ничего не хочу, – ощетинился Мильк, быстро приходя в себя. – Ты можешь верить или не верить во все, что тебе заблагорассудится. Только вся эта дикая, как ты говоришь, история происходила у меня на глазах с самого начала.

– Не кипятись, – успокаивающе сказал я. – У меня в мыслях нет объявлять тебя лжецом. Я верю, что Фаэнира погибла, и верю, что она теперь является Гиеагру… да и тебе, как я понял. Но хоть убей не пойму, за какими такими бесами ей направлять вас в Проклятые Земли.

– Сначала я тоже никак не мог взять в толк, – признался Мильк. – И только после разговора с Эписанфом все встало на свои места.

– И что же это за места? – спросил я, стараясь своим язвительным тоном подзадорить парня.

Возможно, мой план сработал, а быть может, Мильк просто не видел причины не быть со мной откровенным. Так или иначе, рассказывал он вполне охотно.

– После смерти Фаэниры Гиеагр принес щедрую жертву богам и испросил совета у оракула. Чаще всего жрецы доносят слова богов в таком туманном виде, что без помощи толкователей не обойтись… да и эта помощь порой бывает весьма сомнительной. Но в тот раз боги высказались достаточно ясно. Они повелели Гиеагру постичь каждого из детей звезд, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем идет речь. Так мы оказались в Землях Зодиака.

Я задумчиво кивнул, скорее своим собственным мыслям, нежели собеседнику. Это пророчество многое объясняло. А ведь до того все подвиги – или безумства – Гиеагра в Землях Зодиака выглядели в моих глазах в высшей степени нелогично. Между тем Мирдгран говорил на своих занятиях, что люди практически никогда не поступают вопреки логике. И если ты логики не видишь, это вовсе не значит, что ее нет, – просто ты слишком мало знаешь.

Ох, что-то часто я стал вспоминать мудрые слова своего учителя. Видать, своей мудрости-то не хватает…

Тут мне пришлось сосредоточиться на словах Милька, чтобы не пропустить самое главное.

– Мы с Гиеагром очень скоро убедились, что поняли пророчество правильно, хотя и без того сомнений было немного. После каждого совершенного подвига Фаэнира являлась нам, причем с каждым разом все более напоминая создание из плоти, а не бестелесный призрак. Ты не можешь себе представить, с каким вожделением стремился Гиеагр завершить эту эпопею, с каким неистовством бросался он на новый подвиг…

Последний, двенадцатый, казался мне попросту невозможным. Да что я говорю, он и был невозможен, все едино, для человека или для демона… Однако герой совершил и его. Фаэнира предстала перед ним, но, увы, она все еще не принадлежит миру живых. Фаэнира указала Гиеагру путь на север, и ты глубоко заблуждаешься, Бурдюк, если думаешь, будто что-то сможет его остановить. Он либо дойдет до цели, либо сгинет на пути к ней. Но после всего, что я успел увидеть, я не уверен, что и смерть будет непреодолимым препятствием для этого героя.

Гиеагр просто пошел туда, куда ему указала его возлюбленная. Причины его не слишком заботили. Я – другое дело, я ломал себе голову над этой загадкой до тех пор, пока не узнал про тринадцатого бога и племя змееносцев. Воля богов должна быть выполнена до конца!

Умеет Мильк говорить, я невольно заслушался. Можно не сомневаться, что летопись, которую он ведет несмотря на все тяготы пути, займет достойное место в библиотеке его родного города. Если, конечно, не останется навеки в этих жутких местах. И хотя, понятное дело, посвящен сей труд описанию подвигов Гиеагра, ведь и про меня там наверняка найдется пара слов. Приятно, что бы он там про меня ни написал. Если Скорпион позволит мне остаться в живых, надо будет сохранить рукопись. Вне зависимости от того, будет ли жив ее автор.

– Скажи, Мильк, а у тебя есть мечта? – спросил неожиданно я.

– Чего? – На такой вопрос Мильк дал самый распространенный, наверное, ответ в мире.

– Мечта. Не такая, чтоб сейчас оказаться в теплой постели с красивой девушкой, а… мечта. Сокровенное желание, понимаешь?

Мильк какое-то время молча смотрел на меня, словно прикидывая, не издеваюсь ли я над ним, не ищу ли повода посмеяться. Наконец, закончив свою разведку на моем лице, пожал плечами.

– Мечта – это все равно, что подножие радуги. Мы можем сколько угодно стремиться к нему, но достичь цели нам все равно не суждено.

Я почувствовал необходимость размять ноги и встал. Мильк последние несколько минут изо всех сил боролся со сном.

– Поспи, Мильк, я покараулю, – предложил я. Без всякой задней мысли, парню немало досталось сегодня. – Перед сменой я тебя разбужу, никто ничего не узнает.

Мильк внимательно посмотрел на меня. Подозрительность, призвав себе в союзники гордость и чувство долга, боролась в нем с усталостью – и безнадежно проиграла. Смущенно улыбнувшись, он поудобней растянулся на земле. Буквально через пару минут я получил подтверждение, что мое предложение принято. Довольно громкое подтверждение.