Поход викингов

- Виннета-ка, брат мой, я не знаю, до чего в своей ярости дойдут шаманы, но я боюсь за Иннети-ки и ее ребенка. Выслушай меня хорошенько. Сегодня же ночью под прикрытием тумана поднимись с людьми твоего племени, твоей дочерью и сыном твоей дочери на седьмое плато.

- На священное плато, О-Ке-Хе! Но разве не означает это нарушить законы...

- Я хранитель заповедей таллегви, вождь! А закон говорит: "Страдающие от несправедливости отправятся на седьмое плато и будут под покровительством Гитчи-Маниту".

Виннета-ка поднес к сердцу обожженную руку.

- Я не боюсь за себя и приму смерть, если это необходимо моему народу, о Мудрый Филин, но я сделаю все, что ты хочешь, чтобы уберечь дочь и ее ребенка от слепой мести. Но ты сам остерегайся "Того, кто носит рога", Вабаша, Нацунка и тех, кто пошел за ними.

- Они ничего не могут мне сделать, Виннета-ка. А сейчас расстанемся.

Когда вождь манданов уже собрался переступить порог, Пурпурное Облако остановил его.

- Ты скажешь Иннети-ки, что Пурпурное Облако ей друг Т/ скажешь ей, что то, что свершилось, - хорошо. Ты скажешь ей что, я готов примчаться на первый же ее зов и что в моем сердце я не держу никакой злобы на чужеземца, пришедшего с Западного моря

- Почему бы тебе не поговорить с Иннети-ки, как ты говорил со мной, Пурпурное Облако? Она бы оценила твою честность.

- Я дойду с тобой до хижины и поговорю с ней.

Прежде чем спуститься в лагерь манданов, Виннета-ка поднял глаза к увенчанному облаками седьмому плато - к "Полю Последнего Мужества" - и почувствовал, как сердце его охватывает странный покой...

Глава VII

Эйрик Рыжий наколол на острие охотничьего ножа рыбный катыш.

Викинги Кросснесса ели в длинной горнице Дома Лейфа, рассевшись вокруг громоздкого стола, грубо вырубленного из ствола клена. Мороз прервал крупные работы, и поселенцы занимались тем, что конопатили стенки жилищ и складов смазанными салом веревками из коровьей шерсти, привезенными из Гренландии.

Каждое утро команда охотников углублялась в лес, чтобы пополнить запасы свежего мяса.

- Клянусь Тором, не пойму, чем же занят Лейф? С охотниками он не ушел, а я все утро его не видел. Ну, что ты об этом скажешь, Бьярни, и ты, Скьольд? Лейф не такой, как прежде. Он целыми днями слоняется по берегу реки.

Дядя Бьярни и Скьольд переглянулись. Нет, они не видели Лейфа, ни тот, ни другой. Эйрик оттолкнул свою табуретку.

- Наша вина в том, что мы плохо присматриваем за Лейфом. Тело исцелилось, но дух еще болен, и ни твои речи, Бьярни Турлусон, ни исполнение тобой рун, Скьольд, не снимут печаль с мыслей Лейфа.

По нахмурившимся лицам товарищей Эйрик понял, что резкость его была несправедливой.

- Простите, демоны заставляют меня произносить оскорбления. Мне самому не помешал бы успокаивающий травяной отвар, ведь горе Лейфа мешает мне спать. Ночами я ворочаюсь на своем ложе, как если бы вороны Одина клевали мою толстую кожу... Забудьте, что я вам сказал, и отправимся на поиски Лейфа.

В этот момент Тюркер оторвался от своей миски. Он покраснел и закашлялся, как будто рыбные катыши в его обеде были начинены костями. Наконец, когда все викинги готовились последовать за Эйриком, ему удалось заговорить.

- Послушайте, люди, не стоит искать Лейфа...

Тюркер потирал покрытые оспинками руки, и глаза его бегали юркие, как угри.

- Ты что-то знал и молчал! Говори, если не хочешь, чтобы я отрезал твои уши и бросил их тебе в миску.

Гнев Эйрика не был притворным. Но Тюркер уже начал говорить и теперь хотел лишь одного: излить душу. А как только язык франка принимался за работу, остановить его было невозможно.

- Лейф ушел, не так ли? И я не сумел его удержать! Не сумел!

Скьольд схватился обеими руками за голову.

- Лейф ушел, - важно сказал Тюркер, - и никто на свете, ни ты, Скьольд, ни ты, Бьярни Турлусон, ни ты, Эйрик Род, не смог бы его удержать. В час отлива воду не удержишь. Не удержишь облака, уносимые ветром. Лейф решил уйти. Он ушел бы и один, через лес! И именно потому, что я догадывался о силе, гнавшей его вперед, я не пытался его отговаривать больше одного дня. Лейф не захотел дожидаться весны. Что-то в душе говорило ему, что его жена и маленький Эйрик в опасности. Вот так.

- Но почему ты меня не предупредил, если знал? Клянусь Тором, с какой это стати именно ты догадываешься обо всем первым!

- Эйрик Род, зачем усложнять положение вещей? Лейф хотел, чтобы вы оставались в Кросснессе... Он считал, что вы уже и так много для него сделали... Сегодня утром Лейф отправился по реке.

- Один?

- Его ведет Омене-ти. Омене-ти мудр, как медведь, и осторожен, как барсук. Он отведет его в озерный край, куда отправился Виннета-ка. Омене-ти знал, что манданы уже не вернутся до весны, и еще он знал, что Лейф устал ждать.

Скьольд поднял голову. Его острый взгляд вонзился в глаза Тюркера, спрятавшиеся под густыми ресницами.