Поход викингов

Берсерк Торстейн Торфинсон, внезапно охваченный приступом бешенства, опоясался мечом, прикрылся тяжелым щитом и бросился в морскую бездну, проклиная коварных богов, которые его предали.

Ньорд, Льот Криворотый и самые верные дружинники из рода Торфинсона бесславно погибли в этой грозной буре.

Много лет они сеяли ненависть среди исландцев. Проклятие поразило мстителей именно тогда, когда прилив жгучей злобы повлек их в Гренландию.

Когда буря утихла, волны выбросили на берег тело Йорма. Чайки с ближайших скал долго кружили над трупом, а потом обрушились на него стремительным градом.

Начался раздел добычи.

По берегу, усыпанному серой галькой, море разбросало обломки весел, куски судовой обшивки и запутавшиеся в водорослях кожаные щиты.

Г л а в а V Берег Скрелингов

Прилив нес священные столбы в устье большой реки. Она была шириной не менее одной мили. «Большой змей» плыл меж отлогих берегов, поросших густым лесом. Кудрявое море листвы тянулось до синеватых холмов на горизонте. Повинуясь воле Тора, чей дух направлял движение священных столбов, корабль плыл, держась на расстоянии одной восьмой мили от правого берега. Время от времени случайный водоворот швырял деревянных «проводников» вправо и влево, но было ясно, что течение выбросит их на один из береговых выступов, вклинившихся в реку.

С тех пор как Лейф столкнул столбы в море, он, сидя верхом на туловище дракона-покровителя, не покидал этого наблюдательного поста на носу корабля. Юноша пристально всматривался в берега. Тщетно молодой викинг окидывал взором лесные лужайки и поляны, тщетно вглядывался он в зеленоватые пещерные сумерки под сводами деревьев и внимательно изучал песчаные мели, врезавшиеся в озера зелени. Нигде ни малейшего признака человека. Какой можно было сделать из этого вывод? Что скрелинги передвигались только ночью или что страх заставлял их держаться вдали от реки?

Отсутствие людей омрачало беспрестанно менявшуюся панораму берегов. Гигантские стволы стремительно возносились более чем на сто двадцать футов, держа в плену своих нижних ветвей молодую поросль и высокие, как мачты, папоротники. Звериные ходы пробивали многочисленные бреши в этих живых зеленых стенах, теряясь в дремучей чаще.

И, насколько хватал глаз, этот бесконечный лес взбирался по крутым склонам, беря штурмом вершины округлых холмов. Прежде Лейф даже представить себе не мог такое богатство растительности. Все, что мореплаватели привозили из норвежских лесов, не могло с этим сравниться.

Эйрик Бьярни и даже Тюркер, онемев, любовались пестротой листвы деревьев различных пород, тесно переплетенных между собой гибкими лианами, которые тянулись по всем направлениям от вершин стволов до корней, раскачиваясь, словно гигантские канаты, или перебрасываясь со ствола на ствол, как мосты над бездной.

Все оттенки зеленого и рыжего чередовались, сочетались друг с другом; порой они казались еще ярче от контраста с ослепительным пурпуром или тусклой позолотой невиданных листьев.

Дикие гуси, утки, цапли во множестве гнездились в камышовых плавнях, а стаи каких-то мохнатых животных величиной с собаку, круглоголовых и широкохвостых, сидя в плетенном из веток подобии шалашей, бесстрашно смотрели на проплывающий мимо корабль.

Жизнь изобиловала разнообразием форм. Тысячи диких голубей летали над лесом, и крылья их, рассекая воздух, производили глухой, похожий на всплески весел шум.

Выше по течению в реку бросилось стадо оленей. Под водительством крупного самца они поплыли к длинному острову, удаленному от берега на расстояние десяти, полетов стрелы.

— Тор привел нас в охотничий рай! — пробасил Тюркер. — Здесь мы не будем голодать!

— Тебя, Тюркер, не будет мучить и жажда: в реке хватит воды.

Дядя Бьярни рассмеялся. Он был в хорошем настроении и чувствовал, что сага о Маркланде ему удастся.

Но Тюркера трудно было захватить врасплох.

— Неужели ты думаешь, Бьярни Турлусон, что среди стольких деревьев, кустов и папоротников Тор позабыл вырастить виноградную лозу?!

В эту минуту Эйрик Рыжий подошел и опустил широкую ладонь на плечо Лейфа:

— Священные столбы нашего дома ведут нас в реку, сын?

— Течение несет нас вон к тому мысу, Эйрик Рыжий.

Лейф указал на громадный выпуклый, как панцирь черепахи, выступ напротив юго-западной оконечности острова, нависший на сто футов над рекой. Близ его вершины сквозь редкие стволы серебристых берез виднелись громоздящиеся друг на друга серые каменные глыбы.

Это хаотическое нагромождение камней естественным барьером отделяло от леса треугольник мыса, облегчая его защиту.

В самом узком месте перешейка викинги заметили бухточку среди соснового бора. Она могла служить надежной стоянкой для «Большого змея».

Белоснежная песчаная отмель полого поднималась от воды к соснам.