Поход

Везде всё происходило по одной и той же схеме: обращение гонца от имени Руфуса, бунт в самом городе и захват стражи и магистратов, открытие ворот и радостное братание с отрядом мятежников местных активистов, из числа горожан, и не только их…

Агенты министра Дезидерия умело запугали или подкупили всех нужных им людей и сейчас, без труда, организованно сдавали небольшие городки вдоль реки, расположившиеся вблизи замка Гундобада.

Это позволяло, в дальнейшем, самому главному имперскому министру Дезидерию напугать наследников престола императора массовостью восстания сбежавшего Руфуса и при этом, при определённом желании, давало возможности относительно быстро придушить вновь проявившуюся в имперских землях ересь «честных».

Большие города провинций им сдавать никто не собирался и, по мнению секретарей Дезидерия Тарасия и Анулона, позволив расшириться в самом начале данному восстанию и запугав его деяниями наследников — в дальнейшем его можно будет быстро купировать, в связи с удобством распространения мятежа по городам вдоль одной реки, на которую можно будет ввести флотилию речных военных судов с бомбардами на палубе и штурмовыми командами. Два десятка разборных галер или барков с орудиями и абордажными командами, отряды на суше и всё — конец восстанию! А кто его так блестяще подавил? — министр Дезидерий…

К людям барона Гундобада стала пробираться, по ночам, прислуга соседних замков и предлагать захватить убежища знати, где они сейчас находились на работах.

Было решено, на совете вместе с Руфусом, что отдельные отряды по полста человек — будут выдвигаться на подобные ночные рейды и быстрой атакой замка знати, через отпертые им прислугой двери или ворота захватывать их.

Потом проводить суды над взятыми в плен хозяевами укреплений и если против них не будет ни от кого серьёзных обвинений — отпускать прочь или предлагать присоединиться к армии «честных», а если потребуют их крови за притеснения и жестокости — то казнить знать, в присутствии их слуг.

Эти казни должны были проводиться для подтверждения честности будущего правления нового миропорядка и показания всем, включая рыцарей или вельможных графов, что спастись от новой армии праведника Руфуса им не удастся.

За следующую неделю, к новым городам что перешли под власть «честных» — оказались присоединёнными и с добрые полсотни замков: почти во всех них, владевшая укреплениями знать и их боевые кнехты были вырезаны ещё во время самого нападения, но в паре замков всё же удалось повести показательные суды с участием самих Гундобада и Руфуса, и по приказу старика, захваченных в плен знатных владельцев данных укреплений — повесили высоко на дереве, для устрашения и предупреждения прочим.

Тогда же произошёл и первый неприятный инцидент, также связанный не с городами, которые продолжали «сыпаться» при одном приближении, даже небольших, сил воинства Руфуса, а с замком графа Ургхарта.

Сам замок не был ни особо крупным, ни тем более неприступным: относительно современный и почти не укреплённый дворец, что по последней моде в архитектуре был окружён крепостной стеной с четырьмя большими бастидами квадратной формы, на которых стояли баллисты и ещё двенадцатью башенками, поменьше.

В самом укреплении обыкновенно вместе находилось около тридцати бойцов и около полусотни служек, но из за начавшегося мятежа, во главе с Руфусом и разгрома замков соседей — к графу Ургхарту сбежала часть прислуги разгромленных «честными» ближайших поместий и жители городов которые не захотели оставаться под властью мятежников еретиков.

Поняв, что в его землях сейчас находится не менее тысячи здоровых мужчин, которых можно вооружить и которые сами горят желанием сражаться с «честными»- граф Ургхарт немедля озаботился созданием большого отряда способного оказывать сопротивление бойцам Руфуса и при удобном случае, даже атаковать их собственные позиции.

Графу показалось крайне удобным нынешнее развитие событий и он с удовольствием уже представлял, как разгромит всех новоявленных сторонников освобожённого ересиарха, и к моменту когда имперская армия придёт им всем на помощь, именно ему, Ургхарту, будет принадлежать честь и слава освобождения Каменнокарьерьерных холмов Клина от столь грозной угрозы безопасности империи.

Сперва барон Гундобад не замечал новой опасности, находясь в эйфории от всё новых захваченных территорий и поселений, вместе с замками, что таким чудесным образом доставались его с Руфусом воинству, тренировкам новых, прибывающих уже сотнями в день, бойцов на полигонах и подготовке, вместе с праведным старцем, планов вторжения в соседние имперские провинции, с целью расширить восстание на территории вице-королевств Уммланда и Гарданы, а также попыток связаться с мятежными Урдией, Амазонией и Ромлеей — для возможного общего выступления против империи.