Походка пьяницы. Чума питонов

— Но, — продолжал Карл, — в ней есть и недостатки. Отрицание «нет» можно легко принять за обозначение нуля, а не тройки по сумме букв. Поэтому я решил сменить подход. Квадрат может оканчиваться на ноль, единицу, четверку, пятерку, шестерку или девятку. Пусть восклицание «О!» обозначает ноль, тогда можно использовать фразу: «О, прыжок к числу сумм квадратов!» Как видишь, все слова в этой фразе имеют указанное количество букв. Извини, я так привык иметь дело со студентами, что склонен иногда объяснять излишне подробно. В этой мнемонической фразе есть все, чтобы рекомендовать ее для запоминания, но все-таки в ней чего-то не хватает — ну, изюминки, что ли.

Он смущенно улыбнулся.

— И вот просто на вдохновении я сочинил: «Без стыда я жаждал твою любовницу». Во всяком случае, эта фраза тоже подходит по количеству букв в словах.

— Да, действительно, — согласился Уол, потирая виски, — скажи, а где Конут?

— Ты понял, что «без» в данном случае означает ноль?

— А, вон он. Эй, Конут!

— Тише! Дай человеку поспать!

Карл был сбит с мысли. Он повернулся, чтобы взглянуть на кресло впереди, и, убедившись, что Конут продолжает мирно похрапывать, успокоился.

Уол, залившийся было смехом, вдруг смолк и с выражением недоумения схватился за голову.

— Ты заботишься о нем, как о своем ребенке!

— Ты напрасно так шутишь…

— Ничего себе ребеночек! Я слыхал о людях, склонных к несчастным случаям, но это поистине фантастический экземпляр! Даже Джо Бифск не устраивал крушение самолета, на котором должен был лететь и на который не попал!

Мастер Карл подавил готовый прорваться наружу поток возражений, немного помолчал, чтобы восстановить душевное равновесие и подобрать подходящий ответ. Беспокойство все еще не покинуло его. Самолет слегка кренился, и далеко, у самого горизонта, поблескивали вспышки. Но нет, это была не гроза. Это другой реактивный самолет заходил на посадку по указаниям невидимого радиолуча.

Самолет немного покачивало, и Уолу по дороге в умывальную было очень трудно сохранять равновесие. Это разбудило Конута. Как только Карл заметил, что его подопечный пошевелился, он тотчас вскочил на ноги и следил за ним, пока тот не раскрыл глаза.

— Все в порядке? — спросил Карл, дождавшись. Конут зажмурился, зевнул и потянулся всем телом.

— Думаю, да.

— Мы вот-вот приземлимся, — в голосе Карла слышалось облегчение. Нет, он не боялся. Для этого не было никаких оснований. Но все-таки существовала вероятность, что…

— Хочешь, я принесу тебе чашку кофе?

— Нет, спасибо. Не стоит. Через пару минут мы будем уже на земле.

Остров под ними скользнул назад, а затем наискось вперед, как лист, подхваченный ветром; по крайней мере, им так казалось — уж очень быстро он увеличивался в размерах. Уол вышел из умывальной и вытаращил глаза на хорошо различимые дома.

— Грязные лачуги, — проворчал он.

Внизу шел дождь — нет, вокруг самолета, — нет, уже над ними. Самолет окружали клочья облаков, а «лачуги», которые мельком увидел Уол, темнели прямо внизу. Вне облачного слоя шел дождь.

— Куче-вые обла-ка оро-графи-ческой природы,[2] — проговорил Эст Кир своим монотонным голосом прямо в ухо Мастеру Карлу. — Над остро-вом no-чти всег-да тучи. Я наде-юсь, что шторм вас не бес-поко-ит.

— Он беспокоит меня, — проговорил Мастер Уол.

Они приземлились под пронзительный визг шасси по мокрому бетону взлетной полосы. К самолету тут же подбежал темнокожий коротышка с зонтом и, хотя дождь уже почти кончился, проводил их к административному зданию, неся зонт над головой Эста Кира.

Нельзя было не заметить, что положение и авторитет Президента делают свое дело. Вся группа беспрепятственно прошла таможенный контроль, темнокожие служащие даже не притронулись к их багажу. Один из инспекторов коротко оглядел гору оснащения Полевой Экспедиции, в которой был и портативный диктофон.

— Инструменты для исследований, — пропел он гортанным голосом, и остальные начали повторять его слова по цепочке, — инструменты… инструменты…

— Но это мой личный багаж, — прервал их Мастер Карл, — и в нем нет никаких инструментов для исследования.

— Простите, — дипломатично проговорил таможенник, но продолжал свой путь, повторяя над каждой сумкой те же слова; единственная уступка, которую он сделал после поправки Карла, — это понизил голос.

По мнению Мастера Карла, таможенники устроили оскорбительный спектакль, и он пообещал себе высказать это кому-нибудь из начальства. У них не было ничего, даже отдаленно напоминающего инструменты, если не считать коллекции наручников, которую захватил с собой Уол, просто на случай, если аборигены заупрямятся и откажутся ехать. Карл подумывал, не отдать ли их на хранение Эсту Киру, но Президент в этот момент разговаривал с Конутом. Карл не хотел им мешать. Конечно, он не задумываясь прервал бы Конута, но отвлечь Президента Университета — совсем другое дело.

— Интересно, что это за здание, — поинтересовался Уол. — Правда, похоже на бар? Как насчет выпить?