Походы и кони

Мы отыскали Руктешелей и доктора, который лечил меня от испанки. Мой коллега Астров умер от тифа. Брат утешал барышню Руктешель, его невесту, и я думал, что завязывается роман. Доктор же принял нас холодно. Мне казалось, что он почему-то не поладил с белой властью. Не знаю почему.

Тут я украл у Кости Унгерна револьвер. Его родственник был назначен комендантом города, и Костя показал нам несколько отобранных револьверов. Я положил один в карман и ушел с ним. Вскоре устраивался праздник в городе. Нягу, брат и я остались дежурными в Дергачах. Остальные офицеры уехали в город. Причем револьвер полковника Шафрова отдали нам на хранение, так как Шафров, когда напивался, был неосторожен с оружием. Я переменил его револьвер-наган на украденный. Костя меня заподозрил и проверил номер револьвера. К его удивлению, он оказался совсем другим. А Шафров ничего не заметил и позднее в Крыму застрелился из краденого.

Я стал обладателем нагана, вещи для нас необходимой, но воровство остается воровством, и мне было не по себе.

Немного позже Кавказская Кубанская армия вместе с Донцами взяла город Царицын (поздней Сталинград) и дальше на север – Камышин.

Но Сибирская армия адмирала Колчака начала отходить. Нам не удалось образовать с ней единый фронт. Колчак был признан Главнокомандующим всеми четырьмя армиями: 1) Сибирской. 2) Нашей Добрармией на юге. 3) Армией генерала Юденича у Петрограда. 4) Армией генерала Миллера у Архангельска. Третья – западная и четвертая – северная не были многочисленны и вскоре были ликвидированы красными силами. Но наша Добровольческая и Сибирская представляли очень реальную опасность для красных. Ни нас, ни Колчака западные державы и Америка не поддержали, не поняв вовремя чем коммунизм был спасен.

Военная организация батареи

Практика и опыт выработали некоторые привычки в конно-горной и нашей батареях, которые прижились, но не согласовались с уставом прошлой войны. Первая мера была отсутствие зарядных ящиков. Вначале из-за недостатка снарядов, которые все умещались в передке орудия. Потом заметили, что без ящиков батарея становится подвижней, ее колонна уменьшается вдвое и уменьшаются потери, особенно в лошадях. Излишек снарядов стали возить на обывательских повозках, в «боевом обозе», немного за батареей. Стреляли снарядами из передка. В момент затишья одна повозка подъезжала к батарее и пополняла передки. Батарея была не шести-, а четырехорудийная. Прежде единицей был взвод, то есть два орудия. У нас же каждое орудие имело офицера и часто действовало отдельно от батареи. Орудие было и хозяйственной единицей.

Почти всегда батарея вела огонь с открытой позиции. Во-первых, в плоских кубанских степях трудно найти закрытую позицию. Во-вторых, нужно было в маневренной войне действовать быстро. Искать позицию было некогда. В-третьих, установили, что огонь с близкого расстояния действенней и всмысле поражаемости, и в моральном отношении. Нужно было быть быстрей неприятельской батареи. У красных вначале батареи были без офицеров и стреляли плохо, что позволяло нам рисковать. Если же батарея попадала под обстрел, то часто была выручаема другой батареей, заставлявшей замолчать неприятельскую, или же бралась «назадки» и уходила часто врозь, чтобы уменьшить потери.

У батареи была пулеметная тачанка, иногда две, для прикрытия. Когда батарея становилась на позицию, начальник пулеметной команды выбирал место на одном из флангов.

Боевой обоз состоял из санитарной двуколки и вещевых повозок для каждого орудия. Это были повозки, принадлежащие батарее. Кроме того, некоторое число обывательских повозок, в которых возились снаряды, ячмень, мука, соль и другие вещи; редко кухня – она не успевала готовить из-за быстрого движения. Боевой обоз шел непосредственно за батареей, чтобы не потеряться. Во время боя уходил в закрытое место поблизости. Если повозок становилось много, назначался офицер ими командовать.

Обоз второго разряда с портными, сапожниками, кузнецами находился верстах в ста в тылу. Туда офицеры и солдаты ездили лечиться и отдыхать.

Наличный состав батареи очень менялся. При наступлении было всегда больше народу, чем при отступлении. Летом больше, зимой меньше. Примерно колебалось от восьмидесяти до пятидесяти человек.

На ночь орудия ставились в «парк», на площади или улице. Не всегда к ним ставили дневального. Лошадей каждый уводил в конюшню своего дома. Коновязей мы не любили и применяли их редко.

Ни перекличек, ни рапортов не делали, списков у нас не было. Вероятно, списки были в обозе, и неверные.

Стреляли снарядами из передка. Передок стоял в трех шагах от орудия. Дальний отъезд передков на подвижной войне немыслим. Никогда бы не успели в случае атаки подать передки.