Читаем Походы викингов полностью

Леса, Кольмарден и Тиведен, отделявшие Свитьод (землю свенов, шведов) от готской земли (почему первый назывался северным, а последний — южным), около исхода XII века были дикой пустыней, и столь обширной, что норвежский король Сверрир на пути из Остготландии в Вермландию шесть или семь дней блуждал в этих диких местах пока не встречал жилья. Древние саги сохраняют также воспоминание о том времени, когда от реки Моталы до Эребротерике и оттуда до Мариестада в западной Готландии не было ничего, кроме обширного леса. Северная и гористая часть восточной Готландии, кажется, под исход языческого племени получила своих первых обитателей.

Так же пустынна, непроходима и дика была южная лесистая часть этой области, обращенная к Смоланду. Там, и в диком Хольведене и по всему Смоланду, даже не было и дороги. Когда святой Зигфрид в исходе X века путешествовал из Скании в Веренд, его путешествие было чрезвычайно затруднительно, потому что дорога шла по дикой равнине и дремучим лесам, острым утесам и крутым горам.

Оттого-то путешественники, отправлявшиеся из Скании на север, обыкновенно избирали дорогу в Скару в Вестготландии, оттуда по Веттерну, потом по р. Мотале до Бракикена, отсюда лесом Кольмарденом, который с этой стороны наиболее доступен, и потом продолжали путь по Седерманландии в верхнюю Швецию.

О Вестготландии читаем в древних сагах,[235] что там были большие пустыни, по которым зимою нельзя было ходить без крайних затруднений. В древнем Вестготском законе[236] говорится о лесах Нордфале, Синдерфале и Эстерфале, вместо которых теперь Вестготская равнина, так называемым Фальбюггд, совершенно безлесная. Но это еще не единственное свидетельство, что в древности густые и обширные леса покрывали те страны, где нынче леса, луга и пахотные поля. Леса, длиною во многие дни пути, отделяли Вестготландию от Бохуслена; древнее название пограничной долины р. Дала Markerna (лес), кажется, указывает на то время, когда помнили, что вся эта страна была занята лесом и представляла редкие следы земледелия. Впрочем, древнее население Далекарлии доказывают не только многие тамошние древности, но и то обстоятельство, что в начале христианского времени она является уже областью со многими херадами, долгое время подчиненными Вестготландии.

Мы уже рассказывали,[237] как Вермландия получилась из их первых жителей: это были беглецы, спутники одного принца, бежавшего из Свитьода; они вырубили и выжгли тамошние первобытные леса, возделали первые нивы и обратили дикие пустыни в приятные жилища людей. Другие херады Вермландии к востоку от реки Клары были заняты одним сплошным лесом; это тот обширный лес, которым Вермландия отделялась oт Готландии; он назывался в старину Вермским (Waermawald) и с постепенным умножением населенности распался на многие небольшие леса, каждый из которых под особенным названием.

Напротив, горные округи и вообще все обильные горами страны между реками Кларою и Далом, столь важные по своим произведениям для торговли государства и, благодаря земледелию и горнозаводству, не уступающие другим областям в образованности, благосостоянии и населенности, хотя были не совсем безлюдны на исходе языческого времени, однако ж мало известны. На высокой горе, составляющей границу между Швецией и Норвегией, вырынает двумя рукавами большая река Дал: один рукав, приток р. Орсу, протекает под именем восточного Дала в дикое озеро Силян и течет оттуда в приход Гагнеф; другой, носящий имя западного Дала и истекающий на горе Фулу, приближается к церкви в Лиме, прорывается многими ручьями через утесы и также течет в приход Гагнеф;[238] здесь все рукава соединяются, и потом слившийся в одно русло она продолжает течение к морю, перерезывает большие плодоносные долины, расширяется в огромное скопище воды, окружающее многие островки, опять принимает вид реки, низвергает в большом водопаде в реку Карлеби и наконец за милю оттуда впадает в Ботнический залив. Тесная и высокая долина, пробегаемая западным Далом, составляет часть Далекарлии, известной под именем западная; другая низкая долина, обширнее первой, по которой течет восточный Дал, называется восточною Далекарлией; так они составляют всю верхнюю или северную часть ландагтманства Стура Коппарберг; часть его, лежащая к югу от обеих долин, заключает в себе на юго-западной стороне солидный горный округ, а на юго-востоке собственно Копберг, Сетерс и Несмардскен, из которых последние сотавляют так называемый восточный горный округ. В этой юго-восточной части Далекарлии Олаф Дигре, на походе в Норвегию в 1030 году, прошедши леса северной Вестманландии, встретил обитаемые места, называемые Jern-baeraland. Зато вся северная часть страны, так называемая восточная и западная Далекарлия, была почти неизвестно, если заключать из древних памятников.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука