Походы викингов

Особенно помогала этому должность лагмана, столь важная в древности; она была не только оградой народной свободы, но и много пособляла порядку и единству в народной власти. Лагманы, как стражи и блюстители закона, защитники народа и правители его дел, с одной стороны, представляли противодействие против всяких злоупотреблении королевской власти, с другой — останавливали беспорядки и смятения, обыкновенное следствие власти народа. Речь Торгнюра Олафу Скетконунгу на общем собрании показывает, каким значением пользовался тиунда-лагман и как сильны были эти люди во главе народа. Честные главы семейств и добросовестные блюстители народных прав, они не делали другого употребления из общего народного доверия и своего влияния, как только наблюдали за свободами и правом; однако ж оставляли королям законную, следующую им, власть и помогали им во всех полезных намерениях ко благу страны и славе государства. Если б они дали над собой волю страсти, беспокойному властолюбию и другим нечистым стремлениям, то легко сделались бы иыми демагогами и попрали бы власть короля либо возвели бы между королем и народом брань, столь же видимую в ее последствиях для блага государства, как и для свободы. Злоупотребление свободой приводит ее к гибели. Такие правления, как в Швеции, вполне основаны на народных обычаях и могут существовать только у природного, разумного и чистого нравами народа.

Олаф Скетконунг говорил, что предки его поочередно были государями Швеции и других обширных стран и что он считался десятым из сего дома; сверх того, летописи не представляют никаких следов королевских выборов до XI века; это приводит нас к заключению, что короли Сигурдова рода занимали престол по тем же правилам, как во времена Инглингов. Харальд Хильдетанн взял в соправители себе Сигурда Хринга и поставил его государем над свейской землей (Svealand). Внуки этого Сигурда разделили отцовскую землю (дети Рагнара Лодброка), и Бьерн Иернсида получил на свою долю Швецию. После того Шведское и Датское королевства положительным образом разделились: в первом продолжали царствовать потомки Иернсиды, в последнем — Сигурда Шведские области сами собой устроили свой внутренний быт, выбрали себе правителей и благодаря народным собраниям более и более привыкали считать себя народом, соединившимся для общей защиты.

Тогда мы не встречаем никаких следов разделения страны или образования таких особенных королевств, как бывало во время Инглингов. Саги, однако ж, долго говорят о дележе государства между братьями и соцарствующими королями, и мы знаем, что в Сиггуне были короли, совсем неизвестные сочинителям королевско-упсальских родословных и древнейшим историкам Севера, исландцам. Народ приучился искать силы и безопасности в своем союзе. Но что королевские родственники, по взаимному согласию, разделяли управление и доходы страны, это не встречало никакого препятствия в нравах того времени и понятиях о праве наследства, лишь бы не терпело от того государство и сохранялись в целости жертвоприношения, оборонительные способы страны, права и законы. Тем можно частью объяснить запутанность в королевских родословных того времени и название таких королей в летописях, о правлении которых ничего не сказано.

Наследственное право произвело соцарствия. Соправители разделяли с настоящим королем заботы о защите страны, носили королевские названия и получали доходы с какого-нибудь удела. Соцарствие было в таком обыкновении с древнего времени, что Стирбьерн Сильный, воспитанный при дворе дяди, Эйрика Сегерселла, еще на 15-м году возраста искал себе наследственного права и требовал того с такой настойчивостью, что поселяне отцовского удела прогнали его с тинга. При тогдашней простоте государственного быта, когда все, так сказать, управлялось само собой и дело короля состояло только в том, чтобы сообразоваться с волей народа и исполнять его определения, редко чувствовались вредные последствия таких соцарствий. Но дерзость Стирбьерна и насильственный способ, каким он предъявил свое право, нарушали спокойствие страны и под-кергали опасности государство.

После того не встречается больше разделов между братьями и никаких соцарствий. Кажется, стали руководиться мыслью об ограничении наследственного права в королевском роду. Около 40 лет после Бьерна Иернсиды, при восстании против Олафа Скетконунга, даже затронут был вопрос об избирательном правлении и переходе королевского венца в другое семейство. Тогда избран был в короли Анунд Яков; это первый известный нам королевский выбор в шведской земле. Однако ж, вероятно, и отец Анунда Якова, Олаф Скетконунг, был признан государем еще при жизни отца, после смятений, по поводу дерзкого требования Стирбьерна либо объявлен единственным законным наследником своего отца, Эйрика Сегерселла; прозвание Скетконунга, вероятно, дано ему потому, что в то время его, еще младенца, носили на руках. Так мало-помалу наследственное государство обратилось в избирательное. События, заним последовавшие, заключают этот отдел времени.