Походы викингов

Так, весь королевский двор был военным по происхождению и цели. О его многочисленности саги сказывают нам только то, что к концу этого времени хирд шведского короля был значительнее норвежского. Но вероятнее, что таких придворных было не свыше тысячи человек. Смотря но важности похода, их собирали то больше, то меньше. Собственно двор короля составляло отборное войско из людей, закаленных в военных опасностях: они употреблялись для небольших походов или составляли экипаж королевских кораблей, частью окружали короля на войне, частью поставлялись вождями прочего войска. Нередко в королевском хирде встречались иноземные знаменитости. В области, по своему положению наиболее подверженные неприятельским нападениям, назначались особенные начальники для заведования военными делами и оборонительными способами страны. Мы находим таких начальников на прибалтийских берегах и в областях, пограничных с Норвегией: таковы были правители Вестготландии, под именем ирлов, наблюдавшие за спокойствием области. На содержание их, без сомнения, назначалась какая-нибудь часть доходов, как и в Норвегии; собирание этих денег с королевских ленов также, по-видимому, принадлежало к их занятиям.

Обыкновенно, при покорении оседлых народов кочующими или в феодальное время, когда ленные дворяне сделались господами поселян и их недвижимой собственности, прежние землевладельцы и вообще их дети и потомки обратились в состояние рабов, которые в средневековых актах называются servi glebae adseripti; это люди, неразрывно связанные с землей, ими обрабатываемой; вместе с ней они продавались, покупались, поступали в оброчное содержание и зависели от произвола своих господ, На Скандинавском полуострове никогда не было таких крепких рабов земли. Однако ж во время язычества и в первые века христианства личное рабство было известно.

Скандинавы много занимались морскими набегами; землевладельцы сами брались за оружие, когда огонь сторожевых башен возвещал приближение неприятеля или Iкоролевский приказ собирал на войну. Они же должны были являться на многие происходившие тогда тинги в качестве свидетелей, очевидцев и других лиц, Takar, Vastar, Synemaenner, требуемых продолжительными тяжбами древности; наконец, они принимали участие в областных тингах и народных собраниях в Упсале, в общественных жертвоприношениях, в совещаниях о государственных делах — вся жизнь их посвящалась войне и гражданским делам, Для хлебопашества, вырубки лесов и разных сельских работ они должны были пользоваться чужими силами. Народа для того было довольно в стране, судя по словам саг, подтверждаемым событиями того времени; но молодые люди, не ездившие в набеги для изучения военного ремесла и приобретения богатства, презирались: о таких говорили, что они сидят в золе; притом обширные участки ненаселенной земли предоставляли удобные случаи приобретать имения и сделаться домохозяевами, чего с охотой искала вся вольная молодежь, видевшая не много свободы в службе, под чужим покровительством. Это внушало скандинавам пощаду к побежденным, хотя они и наносили смерть с таким же хладнокровием, с каким встречали ее ими; пленники, взятые на войне, не предавались смерти; их считали добычей, которой победитель мог располагать для своих выгод и поступать с ней по произволу.

Викинги привозили домой столько пленных, сколько могло поместиться на их байдарах; с противолежащих берегов Балтийского моря, с Британских островов, из Англии, Шотландии, Ирландии, Германии и Франции, даже из отдаленной Испании они привозили пленных мужчин, женщин и детей всех сословий, монахов и священников, юношей и девиц знатного рода, дочерей ярлов и королей. Плен был первым, самым общим и обильным, источником рабства на Северe. Но был и другой: дети рабов принадлежали к рабскому состоянию, как и отцы их; эти рожденные дома рабы с детства приучаясь исправлять в точности разные работы, случавшиеся при дворе, имели пред другими особенноe преимущество и назывались Fostre (fosfra — воспитывать), потому что получили воспитание в доме господина.