Похороненный дневник

— Мудрый человек сказал давным-давно: «У каждого ребенка множество матерей, а у каждой матери множество детей». Можешь это понять?

Джаспер покачал головой. Мама у него лишь одна, и она где-то далеко.

— Мать дарует жизнь. Всем нам и каждому из нас. Бывает, что некоторые нимаамаайаг не могут поделиться ничем больше, но даже одно это — уже благословение. Не забывай.

— Но, — растерявшись, Джаспер не мог найти нужных слов, — мне сказали, что это свадебное ожерелье.

Доктор Уайтберд поднял брови:

— Браки манитонааха не скрепляются украшениями и драгоценностями. Здешние фермеры мало разбираются в наших обычаях. Большинство называют меня шаманом, — широко улыбаясь, он погрозил Джасперу пальцем и направился к двери.

Джаспер подался ему вслед, тихо спросив:

— А вы… вы знали ее?

Доктор обернулся к застывшей на кушетке фигуре.

— Твою маму?

Мальчик закивал, умоляюще глядя на пожилого врача: ему не хотелось, чтобы доктор ушел прямо сейчас.

Несколько секунд лицо доктора Уайтберда хранило скорбное выражение, но затем он все же ответил:

— Эйя, я знал ее.

— Но как же…

— Больше никаких вопросов, Огичидаа. Береги силы, — с этими словами он вышел.

Глава 35

Что было после пожара? Куда вы скрылись?

Вскоре медсестра принесла Джасперу толченой кукурузы с куском оленины. Мясо имело резкий вкус и отдавало кровью, но мальчик все равно с ним расправился. Он уже не помнил, когда ел в последний раз. После того как он вычистил тарелку, медсестра протянула еще одну чашку отвара. Быстро осушив ее, он рухнул на подушку в надежде снова увидеть маму. Медсестра сдержанно улыбнулась ему и потушила свет.

Джаспер лежал в темноте, сжимая в руке мамино ожерелье. Он хотел рассказать ей, что доктор Уайтберд вернул ему сокровище, похвастать данным обещанием. Он пообещал вырасти. Поклялся вернуться когда-нибудь и выплатить свой долг. Мама будет им гордиться, решил Джаспер. Провел подушечкой пальца по сотням плотно сплетенных крохотных бисеринок. Нимаамаа.

Еще только проваливаясь в сон, он уже ощущал теплые лучи летнего солнца на своем лице. Легкий ветерок ерошил Джасперу волосы. Он вернулся к старому дому бабушки, только тот не был погребен в высоких травах заднего поля дяди Лео. Дом стоял, окруженный цветами на ухоженном газоне. Воздух насыщали ароматы свежескошенного сена. На крыльце стояла женщина, выбивала коврик палкой от метлы. Джаспер не узнал ее, но сразу понял, что перед ним бабушка, и наблюдал, как она работает: в длинном, василькового цвета платье и с высоко подколотыми темными волосами, совсем как их порой убирала мама. Женщина была очень красивая. Закончив, она подняла лицо туда, где стоял Джаспер, но смотрела точно сквозь него — будто мальчика там и нет вовсе, — а затем скрылась в доме.

«Вернись», — прошептал он и рванулся бежать за ней, но ноги Джаспера как будто вросли в землю. Словно он стал одним из тех кленов, что укрывали бабушкин дом от ветра.

Дом казался Джасперу жизнелюбивым: каким-то светлым и даже праздничным. Белый, с зелеными ставнями на окнах и деревянной черепицей кровли. Настежь распахнутое окно второго этажа ловило теплый ветерок. Там, в глубине, что-то шевельнулось. Это мамина комната, понял вдруг Джаспер. Хотел позвать ее по имени, но ничего не вышло. Единственным звуком на многие мили вокруг оставался ровный стрекот насекомых в кронах деревьев. Беззвучно выругавшись, он продолжал наблюдать за окном в отчаянной надежде увидеть маму хоть мельком.

Потемневшее небо усыпали звезды. Окна в доме зажглись желтым светом. Потом до него донесся чей-то раздраженный голос. Звон тарелки, разбитой об пол. В ноздри Джаспера проник легчайший запах гари, точно вдалеке кто-то закурил сигару, но время шло и запах делался все сильнее. Он идет изнутри! Из маминого окна начали вырываться клубы дыма. Свет в ее комнате задрожал, тускнея.

«Нет!» — крикнул Джаспер, но его голос утонул в тишине. Он вопил, но изо рта не вырывалось ни звука. Он пытался высвободить ноги, но земля все не отпускала. Дым валил уже из-под конька крыши, хотя из дома так никто и не выбежал. На площадке перед ним, еще мгновение назад пустовавшей, появилась желтая мамина машина. Водительская дверца нараспашку.

В глубине дома прозвучал чей-то крик.

Джаспер сорвался с кушетки, чтобы бежать к двери, но подколотая к руке трубка грубо дернула его назад. Он кричал, не переставая.

Зажегся яркий свет, и незнакомая женщина подбежала к Джасперу и силой заставила лечь назад на кушетку.

— Тише. Тише, деточка, — твердо сказала она. — Тебе приснился сон.

— Дом! Он горел. Она не могла выйти! — провыл Джаспер, размахивая руками.

— Сегодня тебе ее не спасти, — отрезала женщина, хватая его за запястье. — Не шевелись пока.

Джаспер мотал головой, стремясь вытряхнуть из нее образ красивого дома в клубах дыма. Женщина крепко держала его за руку, разворачивая бинты там, где игла чуть не вспорола вены.

Вид собственной крови помог Джасперу успокоиться.