Похороны империи

Руцкой, узнавший о том, что парламент не согласился утвердить Указ президента, был в ярости. Он, не стесняясь, заявил, что, не утвердив Указ, парламент продемонстрировал полное бессилие российской власти, порождающее беззаконие. На следующий день выступил Хасбулатов, который призвал все стороны в Грозном к мирному урегулированию. В ответ на это президент Дудаев приказал местной прокуратуре возбудить уголовные дела против самого Руцкого, Хасбулатова и министра внутренних дел Дунаева. Противостояние продолжалось.

В Ново-Огарево перестал приезжать Кравчук, который готовился к выборам Президента Украины. Первого декабря вместе с выборами главы государства должен был состояться референдум о независимости Украины. В отсутствие украинской стороны в Москву на переговоры приезжали главы пяти среднеазиатских республик и Белорусии. В Армении и Азербайджане обстановка была настолько сложной, что оба президента отказывались покидать свои республики. Молдавия заявила о своей готовности подписать только экономический, а не политический договор. В один из дней пришло сообщение о неожиданной смерти премьер-министра Киргизии Насреддина Исанова, который погиб в автомобильной катастрофе, когда выехавший грузовик ударил его машину. Через семнадцать минут, не приходя в сознание, Исанов умер.

В отсутствие Украины все остальные республики начали выдвигать собственные, все более и более непомерные требования полного суверенитета, при котором глава Союза выполнял бы декоративную роль общего представителя. Российское руководство объявило, что закрывает счета всех союзных министерств, которые не нужны в сложившихся условиях.

К этому времени все уже понимали, что министр иностранных дел Панкин, окончательно проваливший всю работу, должен быть срочно заменен. Горбачев лихорадочно искал ему замену. Шахназаров однажды полушутя заметил, что Громыко провел в этом здании слишком много лет и словно проклял его. После ушедшего в добровольную отставку Шеварднадзе и снятого с работы Бессмертных Панкин оказался самой неудачной кандидатурой. Это понимали все, включая самого Панкина.

Именно с подачи Шахназарова Горбачев решил неожиданно предложить Шеварднадзе вернуться в свой кабинет. На этот раз его организация называлась Министерством внешнеэкономических отношений. Шеварднадзе мог со своим авторитетом демократа не только поднять престиж нового министерства, но и попытаться сохранить общий союз. Он довольно долго уговаривал Эдуарда согласиться на второе возвращение. Шеварднадзе явно соскучился, сидя без работы. К тому же его не пускали в Грузию, куда при Гамсахурдиа путь ему был заказан. Поэтому, подумав около двух недель, он в результате согласился. Позже он скажет, что это была самая большая ошибка в его жизни. Он вернулся в свой кабинет, когда все уже развалилось до основания и спасти страну нельзя было ни при каких обстоятельствах.

Он еще успеет встретиться с некоторыми руководителями республик, попытается начать реорганизацию нового министерства. Но нельзя дважды входить в одну и ту же реку. Второе пришествие Шеварднадзе будет напоминать трагифарс, который достаточно быстро завершится. Если в первом случае итогами его пятилетнего правления стала трагедия страны, интересы которой он так непрофессионально и непродуманно защищал, то во втором случае, когда уже не будет прежней страны, прежней партии, прежней власти и прежнего Горбачева, усилия Шеварднадзе будут вызывать только легкую досаду и презрение к человеку, не сумевшему отказаться от власти даже при таких невероятных обстоятельствах. Вскоре это поймет и сам Эдуард Амвросиевич, который улетит в Тбилиси, где начнется настоящая гражданская война, которая закончится свержением Гамсахурдиа и вторичным воцарением Шеварднадзе. Но и в этом случае второе пришествие будет неудачным. Правда, оно растянется на много лет, после которых его ученики и соратники восстанут против его правления, отправив «серебряного лиса» на пенсию. Но это произойдет через много лет.