Похоть

Дом, к которому мы подъехали, оказался огорожен забором. Здание, построенное на плантации, как и родительское жилище Бога, но не такое большое.

У входа нас встретил охранник, заполнив своими плечами все окно. Он постучал костяшками по стеклу, и я опустил его.

– Татуировки или монеты? – спросил мужчина.

Похлопав себя по карманам, я достал монету, с которой очнулся после ночи в клубе. Бог щелчком открыл скрытый от глаз отсек в приборной панели. Мы оба протянули свои монеты, и охранник взял их в руки, проверяя подлинность. Удовлетворившись, он вернул нам монеты и кивнул проезжать дальше.

Ворота открылись, и мы проехали на короткую подъездную дорожку к внушительному дому. На фасаде гордо возвышались белые колонны, огромный балкон опоясывал весь верхний этаж.

Припарковавшись, Бог посмотрел на меня и приподнял бровь, на что я ухмыльнулся.

– Боишься? – вернул я ему его же слова.

– Спроси меня снова, когда мы окажемся внутри. И к твоему сведению, я не собираюсь трахаться с тем придурком, Гордыней. Он выглядит, как пихарь.

Я расхохотался, схватившись за живот.

– Не думаю, что мы должны трахаться друг с другом, но приятно знать, что ты способен зайти так далеко ради полного посвящения, – пошутил я, мягко ударив его по руке.

– Что смешного? – спросил Зависть, подходя к нам сзади, но тут же с любопытством уставился на дом, переключив внимание. Осматривая фасад, он тихо присвистнул.

– Просто Бог дал мне знать, насколько готов потрахаться ради братства.

Я подмигнул.

– Аминь, – ухмыльнулся Зависть.

Вскоре к нам присоединились остальные, и мы с некоторой опаской поднялись на ступеньки крыльца.

– Готовьтесь продать свою душу ради «Элиты», – пробормотал Гордыня, постучав костяшками пальцев в дверь.

Когда она раскрылась, мы погрузились в мир наслаждений и греха.

Мягкая музыка звучала соблазнительными нотами, задавая тон. Повсюду разгуливали женщины. Множество пригодных для траха женщин в нижнем белье и закрывающих лица масках.

– Оставьте мораль за дверью, ребята, – Зависть облизнулся и исчез в море плоти.

Это оказалось намного проще, чем я думал. 

Глава 17

Наркотики, виски, обнаженная кожа, стоны наслаждения. Руки повсюду, губы в неожиданных местах и новые позы, которые я никогда в жизни еще не пробовал.

Если все задания для инициации будут такими же, как несколько ночей назад, то добиться посвящения будет довольно легко. Так бы я стал полноправным членом в мгновение ока.

Коридоры Сент-Августина теперь казались мне богаче. Странно, но я почти чувствовал себя частью истории. Словно принадлежал ей.

Проходя по аудитории, я смотрел на все новыми глазами. Раньше я не замечал его, но теперь увидел Гордыню в дальнем конце помещения. Он уже оценивающе смотрел на меня. Гордыня всегда выглядел напряженным, и мне это нравилось. Похоже, он также сосредоточен на «Элите», как и я. Мне хотелось узнать его историю. Гордыня вдруг наклонился к сидевшему рядом парню, вслед за чем тот тут же собрал свои вещи и поднялся, а Мэйсон кивнул мне, приглашая сесть рядом.

– Это не игра в «музыкальные стулья», – вздохнул профессор, когда я пошел к освободившемуся месту.

– Привет, – поздоровался я с ним, и Гордыня постучал ручкой по запястью.

– Хорошие часы.

Да, верно.

Я все еще должен был вернуть их Богу. Впрочем, ему было плевать. Если бы я захотел оставить их себе, он просто заплатил бы за них своему ювелиру, у которого брал их напрокат. Но я хотел покончить с принятием подачек и зарабатывать на жизнь самостоятельно.

Позволив себе пробежаться по нему взглядом, я отметил, что Гордыня был одет далеко не в брендовые вещи. Его сапоги походили на военные, скорее рассчитанные на долголетие, чем на моду. Похоже, он не из богатеев, как все мы, что меня заинтриговало. Известное мне об «Элите» говорило о том, что они обращали внимание на членов привилегированных семей. С престижными фамилиями. Может, они решили что-то поменять.

– Встретимся в месте посвящения через две ночи, – прошептал Гордыня, а потом поднялся и вышел прямо посреди занятия.

Он заставил меня пересесть только ради этого?

*****

За обедом ко мне присоединились Зависть и Гнев. Сперва мы сидели в тишине, а потом Зависть вскочил на ноги так быстро, словно у него в штаны залетели пчелы, и хлопнул рукой по столу, прежде чем взгромоздить на него задницу.

– Мы должны что-нибудь сделать. Давайте где-нибудь потусуемся.

– Я в деле, – усмехнулся я, глотнув содовую. – Нам нужно отдохнуть, и мы должны сближаться с братьями, верно?

– Верно, – воскликнул Зависть. Он едва мог усидеть на месте. Я бы не удивился, узнав, что Зависть уже под кайфом. Внезапно он замер, его глаза потемнели.

Проследив за взглядом Зависти, я заметил направлявшуюся к нам девушку. Из-под каштановых локонов виднелись темные глаза, а на стройной фигуре красовалось кокетливое летнее платье. Она остановилась возле нашего столика и что-то протянула Гневу.

– Ты сегодня забыл бумажник, – ответа девушка ждать не стала, она мельком глянула на меня, а потом развернулась и ушла.

– Кто это был? – спросил Зависть, поднимаясь на ноги и все еще провожая ее взглядом.