Похоть

Через несколько мгновений мы все столпились вокруг багажника, словно гадая, там ли все еще тело, или, может, эта ночь нам приснилась. Но это не сон. Тело лежало все там же, куда мы его положили.

Протянув руку, Гордыня перекинул моего отца через плечо, словно он ничего не весил. Даже не охнул под его весом. Настоящий зверь.

– Давайте покончим с этим, – буркнул он, пробираясь сквозь деревья.

– Я не совсем так представлял наш сегодняшний вечер, – хлопнул меня по плечу Бог.

Прежде чем я успел ответить, Гордыня вдруг отшвырнул от себя тело в брезенте, и оно с глухим стуком упало на землю. Потом покатилось. И я увидел отца. Он двигался.

Отец шевелился, черт возьми.

Он неуверенно поднялся на колени и застонал от боли.

«Дерьмо».

– Что за черт? – выдохнул он и осторожно поднялся на ноги. Прижав руку к затылку, отец поморщился и посмотрел на ладонь в крови.

Мне следовало поднять упавшую челюсть и что-то сказать, но слова никак не проходили через комок в горле.

Покачнувшись на нетвердых ногах, отец осмотрелся и, наконец, заметил меня. Он моргнул, словно старался прояснить мысли.

– Что здесь происходит, Рэтт? – простонал отец.

«Черт. Черт. Черт».

Гордыня гневно уставился на меня.

– Ты хоть проверил его чертов пульс?

«Дерьмо».

– Я... эм...

– А хоть кто-нибудь из нас? – выдохнул Гордыня.

Тишину прорезал хохот. Зависть склонился, хлопнув себя по колену.

– Классика, – он вытер сочившиеся с глаз слезы. – Я все улажу, – закончил Зависть. Вытащив нож из ремня на лодыжке, он провальсировал к моему отцу, отчего тот попятился, спотыкаясь на неровной земле в страхе за свою жизнь.

Я словно прирос к месту. Жар пронесся вверх по позвоночнику, посыпая споры по всему телу.

Отец не умер.

– Чувак, – огрызнулся Бог на Зависть.

Гордыня остановил его, схватив за руку, и покачал головой.

– Что такое? – растерянно спросил Зависть.

– Эй, – снова произнес Бог, качнув головой, – убери нож.

– Где ты вообще его взял? – поморщился Алчность.

Судя по всему, Зависть безумен.

– Рэтт, что происходит? – спросил отец дрожащим голосом. Нас кусали насекомые, а шепот деревьев делал это место каким-то мистическим. Я впервые глубоко вздохнул с тех пор, как сбил его задницу этим вечером. Глотая воздух, я ощутил как заныли легкие. Мне казалось, что сатана дышал мне в шею, а душа скатывалась в ад.

– Ты ударил меня, – только и смог произнести я, все еще не до конца понимая, что происходило. Я ведь считал, что отец умер. В панике даже не подумал проверить пульс.

– У меня болит голова, – простонал отец.

– Ты упал и ударился головой, – подсказал ему Бог.

– Но где мы, и кто все эти люди? – с тревогой спросил отец.

Гордыня шагнул вперед, возвышаясь над сгорбленной фигурой отца. Один вид Гордыни пугал, черт возьми.

– Мы его братья. И готовы сделать все необходимое, чтобы защитить Рэтта и его будущее, – предупредил он, угроза была острой, как бритва.

– Что случилось этим вечером? – спросил Бог моего отца. Остальные столпились вокруг него, словно змеи, готовые ударить.

Став хватать ртом воздух и осмотрев окруживших его парней, отец закивал.

– Я упал и ударился головой, – заикаясь, отозвался он. – А Рэтт отвез меня в больницу. Вот и все.

– Вот и все, – повторил Гордыня. Предупреждение звучало громко, как львиный рык. 

Глава 19

Бог всегда меня поддерживал, но осознание того, что и другие готовы были пойти на все ради меня, подарило чувство непобедимости и семьи, которой мне так не хватало в последнее время.

С той ночи отец держался от меня подальше. У меня было такое ощущение, что мы всемером вместе всю жизнь, а не неделю.

Гордыня уже поджидал меня в церкви, когда я подъехал. Вокруг него мерцали зажженные свечи, а сам он что-то читал, склонившись над листом.

– Только ты и я? – спросил он, когда я объявился.

– Бог, – окликнул я, и в дверях появился мой лучший друг.

Выпрямившись, Гордыня кивнул и приподнял пальцами карточку.

– Я получил твое задание, – он поджал губы.

Я ощутил предвкушение. «Вот оно. Сейчас я узнаю, во что обойдется мне членство».

– Хочешь, чтобы я прочел это вслух или...? – я взял у него карточку и сглотнул.

– Ты должен знать, – сказал он серьезно. – Монета, данная «Элитой», позволяет тебе однажды заключить сделку или в будущем попросить об услуге. Если ты обналичишь ее, чтобы отказаться от своего задания на инициацию, то не сможешь ничего сделать со вторым заданием. Ты должен будешь пройти все до конца, или тебя исключат из числа кандидатов. Если сейчас используешь монету, то в будущем не сможешь рассчитывать ни на какие милости, если когда-нибудь тебе понадобится нечто, что «Элита» не дает просто так, – серьезно объяснял он, сжав мое плечо. – Подумай хорошенько о том, что выбрать. У тебя будет только одна возможность оступиться.

– Понял, – я открыл карточку и стал читать витиеватый текст, написанный чернилами.

Похоть,

Ваша задача – грех плоти.

Мисс Ч.Гриффин.

Протеже университета.

Наследница большого семейного состояния.

Дочь декана Сент-Августина.

Соблазнить запретный плод.

Задокументировать грех.

«Элите» нужна услуга.

На листе стояла печать с тем же логотипом, что и на монете.