Похожая на человека и удивительная

Вот только бы мальчик ничего нам сейчас не спутал. Я смотрела, как Герда, покачивая бедрами, пошла к охраннику. Вот он напряженно взглянул на нее. Вот от его расслабленной позы ничего не осталось… Только бы не вышел из машины и не захлопнул дверцу… Вот два других охранника вытянулись рядом со своим тощим хозяином, которого поедом ест его прободная язва… А он всё никак не успокоится, кормит и кормит её своими собственными нервами и чужими страданиями… Так, Герда, кажется успела… Что она скажет этому парню, что придумает, чтобы подойти поближе, ведь одними покачивающимися бедрами пятьдесят второго года выпуска этого вчерашнего горе-десантника она вряд ли собьет с толку. А мне надо под каким-то видом тоже подходить к его машине, только сзади. И осталось у меня секунд пять-семь, наверно… Я, недолго думая, махнула рукой в сторону дома и громко крикнула:

– Давай, снимай! Что ты спишь? Круговую бери!

Краем глаза я видела, как дернулась Герда и тоже посмотрела на крышу своего дома. И ладно. Пусть тоже поверит. Очень даже натурально получилось. Лишь бы отвлекла водителя и открыла мне багажник. Парень в машине высунул голову и посмотрел туда, куда я махнула рукой. Туда же смотрели и тощий язвенник со своими охранниками. Молодцы. Герда, давай! Я была уже около машины и услышала тихий щелчок. Есть, багажник открыт. А где же?..

Я смотрела на абсолютно чистый и пустой багажник джипа, где лежал только брошенный кем-то тонкий пиджак. Я быстро потрогала этот пиджак. Да нет. Ничего под ним нет. Никакого миномета или гранатомета. Или хотя бы пистолета. К машине уже бежали охранники, которых на самом деле оказалось трое, третий, видимо, задержался в доме и сейчас только выскочил на мой голос. Ну, и куда столько человек на меня одну? Хватит и двоих или даже одного. Герда растерянно смотрела на меня, а я подняла руки, показывая, что они у меня совершенно пусты.

– Успокойтесь! У меня нет оружия! Просто мне показалось, что там кто-то у вас есть в багажнике, хотела посмотреть. Не Люсика ли прячете…

Герда смотрела на меня, как на безумную. Заплакала Лиза. Женя зачем-то пошел ко мне, его попыталась остановить Лиля… Один из охранников попробовал взять меня за локоть да еще как сильно, я с трудом отбросила его руку. Ведь чуть-чуть драться-то я все-таки умею… Зачем столько лет занималась долгими одинокими вечерами всякой неженской ерундой вроде джиу-джитсу и русского рукопашного… Так, не лезь ко мне – я оттолкнула и второго охранника. Главное, чтобы в ход не пошли пистолеты. Но вряд ли средь бела дня в Гердином поселке они решатся сразу стрелять. Это я хотела стрельнуть разок из миномета… Да не нашла его. Я его просто придумала, этот миномет. Потому что ничего другого против таких людей не придумаешь. Соображай, Лика, быстрей соображай…

– Так, концерты заканчивайте, будете в другом месте их давать, – неожиданно интеллигентным голосом произнес тощий. – Герда, нам бы с вами документы, наконец, подписать. И все будут свободны.

– «Ты меня не спро-о-осишь…» – пропела Герда строчку из своего старинного шлягера. – Давай, сволочь, где что подписать.

Я потихоньку отошла от охранников, которые уже потеряли ко мне всякий интерес. Ну что, рискнем по-другому. Раз нет гранатомета.

– Секунду подождите, – я быстро подошла к тощему и протянула ему руку. – Лика Борга. Не слышали обо мне?

– Лика… Борга? – Он наморщил сухой лоб.

– Да… – глупо разулыбался один охранник. – Слышали. В машине вас слушаем… – он радостно и немного удивленно хмыкнул.

Конечно, я же, как и Генка, и другие сотоварищи наши, вряд ли соответствую своему голосу.

Вот он, мгновенный эффект радио. Годами пишешь и пишешь – никто тебя не знает. А месяц в эфире – и ты почти что знаменит. Физиономии твоей только никто не представляет.

– А как банкира Сутягина она за неделю помереть уговорила, не слышали? – вдруг быстро сориентировалась Герда. – Никак дружбы у них не вышло. Он, бедный, даже по телевизору жаловался, на помощь всех призывал. Да помер. Лика ему так сказала. Помрешь, сказала, сволочь, за то, что на мне не женился. Он и помер.

Недоумевающие охранники и тощий замерли.

– Что ты несешь? – наконец сказал тощий своим вполне интеллигентным голосом. – Какой банкир? Хорош болтать. Пошли в дом, всё подпишешь, что надо.

– Пошли, – ответила вместо Герды я. – Вот тут болит? – Я слегка коснулась светлого пиджака, свободно болтающегося на тощем.

Охранник тут же оттолкнул мою руку.

– А у тебя рука нормально срослась? – дружелюбно спросила я ретивого охранника. – Или вроде криво… Ну-ка…

Все четверо переглянулись и встали напротив меня.

– Уберите ее. Или… Погодите, – тощий сделал знак, и рванувшиеся было ко мне парни остановились. – Тебе вообще что надо? Кто ее пустил?

– Ночью было очень плохо, – сказала я. – Рыба не переварилась, да и не могла такая рыба перевариться в вашем желудке. Острая прободная язва. Разве можно есть жирную белорыбицу? И тошнило желчью. И сейчас вкус желчи во рту. И тошнит, и хочется чего-то кислого, но от кислого печет желудок… Всё так?