Похождения червонного валета (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - IV)

Она взяла графа Эриха и осторожно повела его в соседнюю комнату. Там она шепотом сказала ему, чтобы он прижался ухом к замочной скважине.

Эрих прислушался, и до него донесся страстный шепот:

-Анна, дорогая моя Анна! Я боюсь, что у меня не хватит крови в жилах, чтобы достаточно пролить ее на службе тебе! Анна, моя жизнь, моя любовь! Я люблю тебя, обожаю!

-Теперь посмотрите! - шепнула герцогиня. Эрих заглянул в скважину и увидел при неверном свете лампы Лагира, стоявшего на коленях пред белокурой женщиной, одетой и причесанной, как герцогиня, и тоже замаскированной. Это была камеристка Марион.

Эрих вскрикнул и упал на колени с жалобным шепотом:

-Простите! О, простите!

XXVIII

Герцогиня поторопилась отвести графа подальше от двери, как бы опасаясь, чтобы Лагир не услыхал их. Этот маневр еще более убедил Кревкера, насколько он виноват в своих подозрениях.

-Ах, герцогиня, герцогиня! - бормотал он, чуть не рыдая.Найдете ли вы когда-нибудь возможность простить нас? Герцогиня провела его обратно в будуар и, заперев двери, сказала:

-Ну, а теперь поговорим! Дорогой мой граф! Знаете ли вы, что за народ гасконцы?

-Еще бы! Это хвастуны, фаты...

-Да, да, но зато они храбры!

-Ну вот еще!

-И очень верны и неизменны в преданности. Вот я и захотела сделать себе верного раба из этого Лагира. Нам необходимо иметь своего человека в свите наваррского короля, тогда мы всегда будем осведомлены. Но вдруг мне пришло в голову, что у вас с Лагиром могут быть свои счеты из-за схватки на улице Каландр. Вот я и послала Амори за вами, чтобы предупредить вас о Лагире. Я боялась, чтобы у вас не произошло столкновения... Но - увы! - я спохватилась слишком поздно! Боюсь теперь, как бы этим досадным столкновением не было испорчено все дело. И так тут разыгралась драма ревности...Граф Эрих опять рассыпался в извинениях. Герцогиня продолжала:

-Да, но вы ведь сказали мне, что Лев опасно ранен?

-Быть может, теперь он уже умер!

-Боже мой! Такой верный слуга! Но поезжайте же поскорее в Париж и возвращайтесь обратно сюда, чтобы сообщить мне, как его здоровье!

Герцогиня была умелой комедианткой, а Кревкер - слишком влюбленным человеком, чтобы не поверить ее искренности. Поэтому, смущенно пробормотав еще несколько извинений, он поспешил вскочить на лошадь и стрелой умчался к Парижу...

Когда топот его лошади замер вдали, Анна отправилась в ту комнату, где Лагир сидел с Марион.

-Долой маску! - сказала она камеристке.- Ступай вон, комедия сыграна!

Затем она знаком приказала Лагиру следовать за ней в будуар. Здесь он спросил ее:

-Так что же, герцогиня, комедия удалась?

-Вполне. Он поверил всему!

-Какие глупцы - мужчины! - пробормотал Лагир.- Итак, ваше высочество, дело сделано, я сдержал свое обещание. Для сира Льва и его друзей я - обмороченный дурак, а вы целомудреннейшая o из женщин!

-Да, вы сдержали свое обещание, но ведь я тоже сдержала свое, освободив вас от клятвы!

-Да, прошлым мы поквитались, ваше высочество, а будущее...

Анна вспыхнула:

-Что такое? - крикнула она.- Уж не осмелитесь ли вы ставить мне новые условия за свое молчание в будущем?

-Фи! - с негодованием ответил Лагир.- Право же, я гораздо лучше, чем вы думаете обо мне! Поверьте, светлое воспоминание о вашем высочестве будет с признательностью сохраняться моим сердцем! - Анна Лотарингская ответила ему лишь пренебрежительным жестом. Он продолжал: - О, к чему между нами встала эта проклятая политика, которая невольно разъединила нас! Я был бы так счастлив служить вам, как обожаемому светлому ангелу, но это несовместимо с моим долгом подданного наваррского короля.

-Значит, вы очень любите своего государя? - спросила Анна.

-Это мой долг.

Герцогиня окинула его своим магическим взором и тихо сказала:

-А если бы я попросила вас избрать себе другого повелителя? Ах, вы вообразили себе, что я женщина без сердца, способная отдаваться лишь сухому политическому расчету... А ведь как знать! Быть может, я, несмотря ни на что, не буду в силах забыть проведенные с вами часы.

Говоря это, Анна была хороша как никогда; быть может, и искренна она была в этот момент тоже как никогда.

-Герцогиня!- задыхаясь, сказал Лагир.- Во имя неба, заклинаю вас: не говорите со мной так!..

Она продолжала взволнованным, нежным голосом, обдавая пылкого гасконца магнетизирующим, одурманивающим взглядом:

-Да и почему бы вам не служить мне? Разве я недостаточно молода и хороша для этого? И какие узы могут существовать между вами и наваррским королем, чтобы ради него вы чуть не предали меня, неблагодарный?

-Я родился его подданным.

-Ну так что же? - Герцогиня вложила свою руку в руку Лагира, и тот жадно поднес ее к своим губам.- Вы скажете еще, что у вас имеются родина и родное гнездо... Воображаю себе его! Это какая-нибудь хижина, сквозь крышу которой свободно проходят дождь и ветер и стены которой разваливаются от малейшего прикосновения! Дайте мне увезти вас в Лотарингию, и там я дам вам замок, настоящий замок, опоясанный лесами, пашнями и лугами!