Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)

У меня перехватило дыхание, и я чуть было не лишился чувств. Мы, значит, оказывались прикованными к пароходу, потерпевшему крушение, и притом очутились в обществе грабителей и убийц. Впрочем, нам некогда было сентиментальничать. Теперь было безусловно необходимо отыскать лодку и воспользоваться ею самим. Поэтому мы принялись за свой обход, но только пошли для большей безопасности оба вместе, вдоль правого борта. Вследствие наклонного положения палубы мы с трудом лишь держались на ногах и подвигались вперед очень медленно, так что когда, наконец, добрались до кормы, мне казалось, будто мы шли туда целую неделю. Не было никаких следов лодки. Джим объявил, что навряд ли будет в состоянии идти дальше: от страха ноги у него подгибались. Я объяснил ему, что все равно необходимо идти, так как если мы останемся на разбитом пароходе, то непременно погибнем. Это на него подействовало, и кое-как мы поплелись дальше. Левый борт был под водой, доходившей почти до люков на палубе. Нам было тут еще труднее держаться на ногах, но, цепляясь кое-как, придерживаясь за решетки, которыми были огорожены люки, и перебираясь ползком от одного люка до другого, мы добрались наконец до главного люка и возле него нашли лодку. Увидев ее, я невыразимо обрадовался и в следующее мгновение оказался бы уже там, но как раз в это время дверь главного люка отворилась и один из разбойников вы сунул оттуда голову, всего лишь в расстоянии какого-нибудь аршина от меня. Я считал себя совершенно пропавшим, но он снова юркнул вниз и крикнул:

— Убери прочь этот проклятый фонарь!

Тотчас же разбойник вернулся, бросил в лодку какой-то мешок, сошел туда сам и уселся в лодке. Это был Паккарт. Немедленно после того Билль вы шел на палубу и тоже сел в лодку. Паккарт, понизив голос, проговорил:

— Ну, теперь у нас все готово! Отчаливай.

Я до такой степени ослаб, что едва мог держаться на четвереньках. Руки и ноги мои скользили по мокрой наклонной плоскости. В это время Билль спросил:

— Послушай-ка, ты его обыскал?

— Нет! Ну, а ты?

— Я тоже упустил это из виду, а между тем он ведь получил уже свою долю наличных денег!

— Ну, а как ты думаешь? Он не заподозрит, какую именно штуку мы собираемся с ним выкинуть?

— Может быть, и не заподозрит. А впрочем, нам во всяком случае надо отобрать у него деньги. Пойдем-ка! Что за толк забирать с собой всякий хлам, а деньги оставлять на съедение рыбам.

С этими словами они вылезли из лодки и взобрались опять на пароход.

Дверь люка за ними захлопнулась, так как она находилась на правой стороне, приподнятой вверх. Через какие-нибудь полсекунды я был уже в лодке, а Джим прыгнул туда вслед за мною; вынув складной нож, я поспешно перерезал веревку, и нас тотчас же понесло течением. Мы не дотрагивались до весел и не решались говорить друг с другом даже шепотом, едва осмеливались дышать. Лодка наша быстро скользила в мертвом молчании. Вот мы уже миновали кожух парохода… В следующее мгновение мы оставили за собой корму, а еще через одну или две секунды затонувший пароход оказался уже на безопасном расстоянии от нас. Мрак поглотил его бесследно, а мы были спасены и сознавали, что нам больше ничто не угрожает… Отплыв до вольно далеко по течению, мы увидели на мгновение фонарь, сверкнувший, словно искра, в дверях буфета. Мы сообразили тогда, что негодяи убедились в отсутствии своей лодки и начали сознавать себя в таком же отчаянном положении, как и Джим Тернер.

Неф взялся за весла, и мы пустились в погоню за нашим плотом. Теперь только впервые я начал жалеть негодяев, оставшихся на пароходе. Мне при шло на ум, каким ужасным должно было оказаться даже для убийц сознание безвыходности своего положения и неминуемой гибели, долженствовавшей постигнуть их с минуты на минуту. Я сказал себе самому, что хотя для меня это и не желательно, но ведь и я сам могу, чего доброго, стать когда-нибудь убийцей. Каково было бы мне тогда очутиться в таком положении? Ввиду этих соображений я сказал Джиму:

— Как только мы увидим на берегу свет, мы сейчас пристанем саженях в ста выше или ниже его, в таком месте, где тебе можно будет удобно спрятаться с лодкой, а я отправлюсь на разведку и расскажу какую-нибудь сказку, чтобы послать к разбившемуся пароходу подмогу. Этих негодяев свезут тогда на берег; им нет ни малейшей надобности тонуть, так как для них гораздо приличнее умереть на виселице.