Похождения Гекльберри Финна (пер.Ранцов)

Ну, опять проврался — позабыл, что я слуга старика! Однако я тотчас же вывернулся, объяснив с грехом пополам, что лакей другое дело, это не простой слуга — тот обязан ходить в церковь хочешь не хочешь и сидеть на фамильной скамье, такой уж закон. Должно быть, мое объяснение вышло очень нескладно, потому что девочка осталась недовольна.

— Дайте мне слово, как честный индеец, что вы не лжете!

— Как честный индеец, — пробормотал я.

— Так ничего не солгали?

— Ничего, ни единого слова.

— Положите руку на эту книгу и повторите, что не лгали.

Я заметил, что это только словарь, и смело положил на него руку. Она немного успокоилась.

— Хорошо, кое-чему я поверю, но остальным вашим россказням — боже сохрани!

— Чему это ты не поверишь, Джо? — спросила Мэри Джен, входя в комнату вместе с Сюзанной. — Нехорошо и несправедливо так обижать мальчика, он на чужой стороне, в чужом доме! Каково бы тебе было, если б с тобой так поступили?

— У тебя вечно такая манера: бросаться защищать всякого, прежде чем его даже обидят. Я ничего ему не сделала дурного! Он наговорил мне вздору, и я только объявила, что не намерена верить всему — больше ничего. Надеюсь, он может снести такую безделицу, не так ли?

— Мне все равно, безделица это или что-нибудь важное, но он здесь у нас в доме, он приезжий, и с твоей стороны нехорошо было так говорить. Будь ты на его месте, ведь ты бы обиделась?

— Но, Мэри, он говорил…

— Это все равно, что бы он ни сказал, не в этом дело. Главное то, что ты должна обходиться с ним ласково и не говорить ему обидных вещей, не давать чувствовать, что он не дома, а у чужих людей.

«Какова! — подумал я, — И такую-то девушку я позволю ограбить этой старой гадине!»

Потом пришла очередь Сюзанны, и она дала Заячьей Губе порядочный нагоняй.

Опять мне подумалось: «А вот и другая, которую я помогаю обобрать!»

Тогда Мэри Джен снова принялась журить сестру, но так мило, кротко — иначе она не умела, — что, когда кончила, бедная Заячья Губа была совсем пристыжена.

— Ну, теперь, Джоан, — сказали обе девушки, — попроси у него прощенья.

Она и попросила. Да так мило, что любо было слушать; право, я пожалел, что не могу еще налгать ей с три короба, лишь бы услышать еще раз, как она просит прощенья.

Все три девушки сейчас же принялись стараться изо всех сил, чтобы я почувствовал себя как дома и знал, что меня окружают друзья. У меня стало так скверно на душе, я почувствовал себя таким низким подлецом, что тут же сразу принял решение: во что бы то ни стало спасу для них деньги или сам пропаду!

Я ушел, как будто чтобы лечь спать, а на уме у меня было другое. Оставшись один, я начал обдумывать, как бы это устроить. Не пойти ли к доктору потихоньку и выдать ему мошенников? Нет, это не годится. Пожалуй, он скажет, кто донес, и тогда мне жестоко достанется от короля и от герцога. Или сказать по секрету Мэри Джен? Нет, и это не годится. По ее лицу они сейчас же догадаются; а деньги-то у них в руках, они могут улизнуть, и тогда все пропало. Если же она призовет кого-нибудь на помощь, меня замешают в дело. Нет, есть только одно хорошее средство. Я как-нибудь изловчусь украсть деньги, украсть так, чтобы плуты даже и заподозрить меня не могли. Им здесь хорошо; они отсюда не уберутся, покуда не выжмут все, что можно, из этого семейства и не обморочат весь город основательно, так что времени у меня довольно. Украду деньги и спрячу их; а потом, очутившись далеко, напишу Мэри Джен, куда я спрятал ее капитал. Лучше стащить деньги нынче же ночью, а то, пожалуй, доктор только притворяется, что ему все равно. Чего доброго, спугнет их отсюда раньше, чем я думаю.

Итак, я решил обыскать комнаты. Наверху в зале было темно, однако я быстро нашел спальню герцога и стал прокрадываться по стенке; но вдруг сообразил, что вряд ли король доверит кому-нибудь деньги, кроме своей собственной персоны; и вот я пробрался в его комнату и стал шарить кругом. Но я ничего не мог сделать в потемках, а зажечь свечу, разумеется, было опасно. Удобнее подстеречь их и подслушать. Вскоре я услышал приближающиеся шаги и хотел было спрятаться под кровать, однако она оказалась не там, где я думал, зато я наткнулся на занавеску, скрывавшую юбки Мэри Джен; живо юркнул туда, спрятался между платьев и притаился не шевелясь.

Негодяи вошли и затворили дверь; герцог первым делом заглянул под кровать. Как хорошо, что меня там не было! А между тем известно — всего удобнее прятаться под кровать, когда хочешь подслушать чужие секреты.

— Ну, в чем дело? — начал король, — Да смотрите, не размазывайте, потому что нам приличнее сидеть внизу и оплакивать покойника, чем торчать здесь и дать им случай пересуживать нас.