Похождения иркутского бича Марка Парашкина (СИ)

Точку в споре поставил кто-то третий, написав сочное и краткое четырехстишье из которого мы осмеливаемся привести только последнюю строчку:

Засранцев надобно предупреждать!

Но предупреждение, похоже, не подействовало, хозяин пеняет-

Бичу, пустившему на подтирку мой справочник по высшей математике:

В такое, знаете ли, трудно верится

Познание дается нелегко

А бич пришел и интегралом Лейбница

Подтер свое давно немытое очко.

На этом неприятности для хозяина зимовья не закончились.

Очередному посетителю не понравилась низкая дверь:

Скажу тебе я как другу

Твое зимовье ни в дугу

Я весь извился как полоз

Пока к тебе сюда заполз.

Разъяренный хозяин огрызается:

Коль не нравится в зимовье

Так ночуй на берегу

Здесь ты полозом извился

Там загнешься ты в дугу.

Последнее четверостишье поэт-заочник видимо, сочинял над обрывками справочника по математике:

Есть вечность в актах оправлений

Больших и малых нужд. Теперь

Скрозь сотни тысяч поколений

Смердит во мне мой предок зверь.

Тут, подошли Том Шин со Студентом и все вместе приготовили скромный ужин. Салат из помидоров (хотя Якутия и страна – вечно зеленых помидоров, в Усть-Чуе они вызревают на грунте), тала из сига (в Японии это блюдо называют суси или суши), уха из хариуса, жаркое из чирков (Том Шин настрелял по пути), ленковая икра-осенью она мелковата, но все равно вкуснее лососевой. К чаю, Марк набрал брусники около зимовья. Щедро полил сгущенкой, поставил тарелку на стол и вопросительно посмотрел на Тома Шина. На столе, явно, чего-то недоставало. Том немного помедлил, поиграл на нервах у Парашкина. Потом полез в пайву и достал две бутылки водки. Разумеется, не из того ящика, что купили вместе с «чушкой», тот допили в тот же вечер.

Теперь стол обрел законченный вид. Голодные мужики молча работали ложками и лишь Том Шин через определенные промежутки времени вопрошал:

-ну, что, по «писярику»? - после чего слышалось бульканье и стук кружек. Кстати, никак не пойму, почему икру намазывают на хлеб тонким слоем? Ложками ее есть куда сподручнее, спросите любого в Сибири!

После ужина завалились на нары и, покуривая сигареты, травили байки.

-Был у меня случай прошлым летом – начал Том Шин-

вышел я к ручью, и нос в нос столкнулся с сохатым. Ружье у меня, как раз пулей было заряжено, сорвал его, прицелился в горб. Бац! Стоит, гад, как ни в чем, ни бывало. Я за патронтаж, а там ни одной пули, все заряды дробовые. Раздумывать некогда, начал его дробью поливать. Тринадцать патронов высадил – стоит, как ни в чем, ни бывало. Остался у меня последний патрон. Высыпал я из него дробь, развел костер, достал из пайвы банку тушенки. Тушенку выкинул, а в банку насыпал дробь, расплавил на костре. Выкопал в земле ямку и отлил пулю. Подровнял немного, зарядил обратно в патрон.

Полчаса провозился не меньше, а этот гад так и стоит, ноги расшеперил, голову опустил. Я подошел метров на пять и под лопатку ему последнюю пулю. Даже не пошевелился!

Нашел я, тогда, жердь, привязал к ней нож и всадил лосю в бок. Тут, только, он и свалился.

Оказалось, потом, я ему первой пулей позвоночник перебил, а он ноги так широко расставил, что и упасть не мог. Мясо неплохое оказалось, правда, трое зубы сломали пока ели. Я ж в него полкило дроби влепил, однако.

Студент рассказал случаи посвежее.

-Старого Большевика помнишь? Так вот подходит он однажды к Хомичу и говорит:

-Здесь аласы покрыты водой ледяной

А по гарям сплошной молодняк.

За две сотни рублев здесь кормить комаров, И горбатиться. Я не дурак!!

-Большевик стихи пишет? - удивился Парашкин.

- Да нет. Это Давыдов, таксатор с соседнего табора написал, а бичам понравилось. Зачем голову ломать,

и придумывать поводы для увольнения.

-А, что – побежали? - спросил Парашкин.

-Старый Большевик с Ширинкой и двух месяцев не проработали, а мы с Шах Назарами до последнего тянули.На таборе из жратвы остался только комбижир. Денег ни копейки. Начальник партии пообещал через неделю подъехать.

Через неделю и подъехал. Заглядывает через дверь; будут бить или не будут. Голодный бич, ведь злее волка. А из хатона, где мы тогда жили, запах пирогов.

-Мужики, я вам тушенки принес.

-На…..нам нужна твоя тушенка, садись за стол, Данилыч.

Накормили его пирогами с зайчатиной, с рыбой, с ягодами. Он у Хомича и спрашивает: Ладно, Вень, я понимаю; рыба, мясо, ягоды. Но где вы муку взяли?

-Телята поделились. Пастухам положено телят на выгоне мучной болтушкой подкармливать. Но где ты видел таких трудяг? Как им муку привезли, так и лежала до осени. Вот, я и позаимствовал из телячьего рациона. Кстати, высший сорт.

Кроме тушенки, у Данилыча оказались и деньги. Но ни грамма водки. Чуть было не вспыхнувший конфликт, Данилыч погасил выдачей аванса. Молодой Шах Назар взял рюкзак и деньги, и побежал в ближайший магазин, где продавали спиртное, в Киленки. Всего-то 54км туда и обратно.За десять часов обернулся.

А назавтра я с начальником партии и уехал. Венька с Шахназарами остался, таксацию добивать.

Утром попили чаю, прибрались в зимовье и поплыли в кедровник.

Глава 3

В кедровнике. Хомич приехал. За сохатым.