Похождения Нила Кручинина

- Итак, - сказал он однажды, заканчивая очередное совещание со своими сотрудниками, - перед нами четыре «медвежатника»: Малышев, Вершинин, Горин и Паршин. Экспертиза говорит, что все три «дела» принадлежат одному из них. Кого же «разрабатывать»?

- Видать, всех по очереди, - со вздохом проговорил Фадеичев.

- Хотелось бы мне знать - почему этот дьявол с таким упорством «обрабатывает» именно институты? - проворчал себе под нос Кручинин.

- Я бы сделал засады во всех институтах. В одном из них мы его возьмём, - предложил Грачик.

Кручинин поглядел на него с нескрываемой иронией.

- Если бы вы знали, сколько в Москве институтов, то вряд ли предложили бы такой способ. - Он подумал. - Но, по-видимому, нам действительно не избежать «разработки» всех четырех «медвежатников». Шансы совершенно одина-ковы в отношении каждого из них. Единственная логика, какую можно найти, - алфавит: Вершинин, Горин, Малышев, Паршин. Так и начнём. Вершинин. На нем первом - максимальное внимание. Одновременно в разработку пустить Горина. Вам, Грачик, тем временем подготовлять все возмо-жное по Малышеву и Паршину. Дважды в день мне доклады-вать о ходе разработки. В экстренных случаях - прямо ко мне, не считаясь со временем, хоть с постели тащите! А конспект отработки, в виде дневничка за сутки, - ко мне на стол. Так, чтобы я мог по следам каждого из вас в точности сам пройти. Два глаза хорошо, а четыре лучше.

Оперативное совещание было, собственно говоря, уже закончено. Как всегда, возле самой двери, прямой и строгий, на кончике стула сидел дед Фадеич. Словно рассуждая сам с собой, он бормотал под нос:

- При советской власти Вершинин судился единожды, проходил по делу художественного фонда; в царское время не судился, но по всему видать, что рыло у него в пуху; работал только в Москве, значит, надо думать, москвич. Годами не мальчик, следственно…

Его рассуждения подхватил Кручинин:

- Трудно допустить, чтобы долгую жизнь человек прожил в Москве один-одинёшенек. Были же связи. Жена…

- По данным - холост, - подал голос Фадеичев.

- Жалко, а то бы мы по детям добрались… Э, не может же быть, чтобы у москвича не было в Москве сестёр, братьев, племянников, тётушек да дядюшек. Хоть какие-нибудь родственнички должны же быть! Копайте его дело, Фадеич, каждую строку, все протоколы - от первого до последнего. Ищите родственников…

Прошло несколько дней, прежде чем торжествующий Фадеичев появился в кабинете начальника с растрёпанной архивной папкой. То было дело по обвинению Вершинина Ф. И. в покушении на ограбление Государственного фонда художественных ценностей в помещении бывшего Англий-ского клуба на Тверской улице, в Москве. На листке 112-м имелся протокол обыска в комнате, принадлежащей некоей гражданке Субботиной Екатерине Ивановне. Как было сказано в протоколе, «обыск произведён по подозрению в хранении краденых вещей брата Субботиной Екатерины Ивановны - Вершинина Федора Ивановича». Обыск был безрезультатный.

Кручинин тотчас отправил Фадеичева и Грачика по указанному адресу.

Грачик не спеша шёл по Малой Ордынке, отыскивая нужный номер. За ним, шаркая подошвами, плёлся Фадеичев. Старик ворчал себе под нос что-то о ревматизме, старости и прочих обстоятельствах, в силу которых ему пора бы давно на печку, ежели бы не его собственный беспокойный характер.

Внимание Грачика привлекла мраморная доска с золо-тыми буквами, укреплённая на стене маленького полутора-этажного домика с палисадничком. Грачик не мог отказать себе в удовольствии узнать, что за реликвией могла быть такая хибарка, и с удивлением прочёл, что в этом доме жил и работал великий русский драматург Александр Николаевич Островский. Грачик не поленился обойти домик вокруг. Он показался ему до смешного тесным, жалким. Да, живя здесь, драматург мог понять, что такое «Замоскворечье»!

Ребятишки с интересом глядели на франтоватого армя-нина, разглядывающего исторический домик, и оживлённо, перебивая друг друга, давали ему пояснения. Слово за слово - разговорились. Ребята, конечно, знали всех, кто жил в соседних домах.

- А кого вам нужно, дяденька?

- Мне-то?… Да никого не нужно, дружок. А вот дедушка ищет одного старого знакомого, - ответил Грачик, указывая на Фадеичева.

- А вон идёт бабушка Катя, она тут всех вокруг за сто лет знает, - заявил какой-то мальчик.

- Это что же за всезнающая бабушка? - поинтересовался Грачик. - Старожилка?

- Бабушка Катя Субботина, - высоким голоском пояснила девочка.

После такого разъяснения Грачик со вниманием поглядел на плетущуюся по тротуару старушонку. Разговор с ребятами был наскоро закончен, и Грачик с Фадеичевым с независимым видом последовали за Субботиной. Аккурат-ненькая, седенькая особа в старомодной шубке, опираясь на трость с нарядной ручкой слоновой кости, медленно, мелкими-мелкими шажками направлялась к небольшому старинному домику.