Похождения робота

Профессор и доктор каких-то наук Павел Иванович Дедов, прозванный в аспирантско-кандидатских кругах Дедом Морозом (за снисходительность и неизменно благожелательные отзывы на все рефераты и диссертации), поздним вечером возвратился вместе с женой и внуком из города к себе на дачу.

Открывая дверь, он обнаружил бумажку, где куриным почерком было написано: «Дедок, придить получить телег…»

— Чудеса! — удивился профессор. — Откуда бы? И почему сюда, на дачу? Какая-то чепуха!

Первым выдвинул свою версию внук — косматый балбес Никитка:

— Дед, а вдруг это Нобелевскую премию тебе подкинули? Договариваемся заранее: значит, тогда берем тут у одного малого джинсы, всего двести тугриков, лады?

— Какую еще премию, — поморщился профессор. — И кроме того, у тебя же есть джинсы?

— Так то — фирмо́вые а это — запальны́е, — объяснил Никитка на своем молодежном языке.

— А вдруг тебя выдвинули в членкоры? — мечтательно предположила жена.

— Не говори хоть ты чепухи!

— Почему же чепухи? — горячо возразила жена. — Должна же, наконец, у них быть совесть? Сколько уже наших знакомых, посчитай-ка: Подрубаев, Алексеев, Рабинович, Куничкин… Не до старости же тебе маяться в простых докторах? Прямо от знакомых неудобно! Должны же они войти в положение!.. Или ты не человек?

— Скорее всего, это — от Юры Мелешко, — размышлял профессор. — Сейчас у него должен получиться один чрезвычайно интересный эксперимент. Вот он с радости и бахнул! Я его понимаю: такой эффект…

— А у меня предчувствие, что насчет членкорства!

— Дед, если тугрики, помни уговор, чтоб железно! — стоял на своем балбес Никитка.

В конце концов профессор решил пойти за телеграммой, невзирая на неблагоприятное для прогулок время — сразу после закрытия сельпо. Дошел он благополучно, если не считать, что какая-то личность с воплем: «Вот он ты, гад!» — набросилась на него из темноты, но, увидев свою ошибку, даже извинилась.

Из служащих на узле связи оказалась только симпатичная старушка, которая пекла себе на электроплитке блины и пила чай.

Выслушав профессора, старушка покачала головой и проговорила с мягкой укоризной:

— Ну до чего же все-таки народ стал нахальный: прямо ни стыда, ни совести! Ночь не ночь — идут! Ну не совестно ли тебе по ночам людей обеспокаивать? Какие сейчас телеграммы, нету никого, все прибрато, завтра приходи!

— Как же так, — растерялся профессор. — А если что-нибудь срочное…

— Мы все телеграммы допрежь прочитываем, — успокоила его старушка. — Важные — насчет похорон или другие что — доставляем экстренно. А пустые — не к спеху, небось. Сама я тут — человек посторонний, стаж зарабатываю для пензии, года не хватает, а как пензию получу, уеду к племяннице в город Кусу, она замужем за…

— Но должна же быть дежурная?

Старушка таинственно огляделась по сторонам и сообщила шепотом:

— Она есть, но только ее нету… Ладно уж, скажу тебе, только ты меня не продавай! Дуску Колпакову знаешь? Неужто не знаешь: разводка, бабенка ходовитая! А дежурной нынче один верный человек сообчил: покуда она на дежурстве, к мужу ее Ивану, электрику, знаешь, небось, эта Дуска должна на свиданку припожаловать! Вот она и побегла их караулить, схоронится в закутке… а как прихватит их, голубчиков, тут она волосья им расчешет, хоть Иван и без того почти-ко лысый!.. Лихая бабенка, ух!

— Чепуха прямо-таки! Неужто через какую-то Дуську…

— А как же! — всплеснула руками старушка. — Доведись до тебя, разве бы ты усидел? Нужно войтить в положение. Или она не человек? Не разваливаться же семье через телеграмму твою? Вот так новость! Ну, просто без всякой совести стал народ! Сказано — завтра, значит, завтра и приходи, а сейчас давай я за тобой запру, тут посторонним воспрещено по ночам находиться.

Перед сном профессор долго размышлял, откуда могла быть телеграмма, спал плохо и видел во сне, что его обряжают в мантию Кембриджского университета, а он скандалит, требуя, чтоб дали «фирмо́вую», а не «запальну́ю».

Придя утром на узел связи, он опять встретил вчерашнюю старушку, которая радостно его приветствовала:

— Понесли твою телеграмму! Лариса понесла, так что иди домой, дожидайся. Сегодня доставют…

— То есть как — сегодня? Это когда, примерно?

— Известно когда — на дню. Ты ж все-таки не один у ней, может, важней есть: насчет похорон, аль еще что.

У профессора был очень удрученный вид, поэтому старушка опять таинственно огляделась и зашептала:

— Так уж и быть, научу тебя. Вали прямо в Моховое! Лариса сейчас, должно, там. Подкатил к ней Вовка на мотоциклете, посадил, и — дунули… Не иначе, как в Моховом она!

— Безответственность какая! Взяла телеграммы и уехала в какое-то Моховое!

— А как же! — рассудительно молвила старушка. — Она девушка молодая, ей нужно счастье свое не прозевать! Ведь Вовка друга-солдата с собой привез, может, суженый ей будет! Что ж, через твою телеграмму и сидеть ей в старых девках? Нужно войтить в положение! Так что если у тебя экстренность, дуй в Моховое, там на месте и получишь. Оно не особо далеко, километров шесть будет, тропка прямая.

И старушка подробно растолковала, как дойти до Мохового.