Похождения робота

Мышатников остолбенело стоял посреди гардеробной и никак не мог прийти в себя. «Вот так-так… А одет как начальник городской торговли… И ведет себя… Открывалочка… Надо же…»

— С интересным человеком я нынче познакомился, — поделился Мышатников своими раздумьями с Машей. — По виду — прямо министр. Одет! Все экспортное, импортное… Ведет себя так… А работает, угадай где? На дезинфекционной станции! И где только люди не работают… Одного не пойму: какой смысл там работать? Что он там имеет?

— А ничего особенного, — легкомысленно заметила Маша. — У меня подружка Зойка дезинфектором работала…

— Ты, случаем, не в курсе? Что у них там есть? Ну, чем они располагают на этой дезстанции?

— Чем? — фыркнула Маша. — Карболка да хлорка — ничего больше! Хочешь — пей, хочешь — обливайся!

— Да я не о том, — пытался вразумить ее Мышатников. — Понимаешь. Вот, к примеру, керамический завод. Что там вроде особенного? Песок да глина, так? А у них, оказывается, в сейфе золото есть, пепельницы разрисовывают! Взять для себя, на зубы, скажем, невозможно. Я наводил справки. Отчетность страшная. Но оно есть. Вот я о чем.

— Я поняла, — сказала Маша. — Зойка, например, взяла опрыскиватель, он годится сад опрыскивать. А мужу принесла дезкостюм для охоты и рыбалки, он — непромокаемый, годится по болотам лазить.

— Это не то, — вздохнул Мышатников, думая о странных и бесполезных должностях, о том, что побудило Хаменко работать на дезстанции и какими путями он достал ондатровую шапку и вельветовую пару.

С той поры Мышатников потерял покой. Он стал рассеянным и задумчивым и часто просыпался по ночам, потому что новый знакомый снился ему каждую ночь.

Раз он будто бы принес опрыскиватель; и Мышатников мотался с ним по всей квартире, не зная, куда спрятать подарок от ОБХСС.

В другой раз Мышатникову приснилось, будто он босой, но в дезкостюме гуляет по улице. Гулять в таком виде стыдно, а снять почему-то невозможно. Тут же жирный, ухмыляющийся Хаменко подносит ему бокал с какой-то жидкостью и говорит: «На, выпей, Мышатников. Это американская питьевая карболка на спирту, крепость — сто один градус. Только начальство пьет, а тебе могу устроить штук десять!»

«И зачем я только ходил на этот прием! — терзался Мышатников. — Говорила мне Маша: «Не ходи». Не послушался, познакомился с этим Хаменко, а теперь ломай голову, куда его приспособить!»

Наконец силы Мышатникова истощились, и однажды он, подняв трубку, набрал номер:

— Сеня! Привет! Это Мышатников беспокоит!.. Не забыл? Хе-хе-хе-хе… Сеня, будь другом, выручи, у меня просьба… Тут такое дело. Хотелось бы мне в квартире дезинфекцию сделать. На всякий случай… Мало ли что… Они, эти бациллы, говорят, коварные, заберутся хоть куда и ждут своего часа… И как раз в канун… Новогодний подарок, да еще какой оригинальный… По-современному — престижный, раритетный и беспрецедентный. В общем, сервис на уровне международных стандартов…

— Что-что, а этого сколько угодно! — раздался в трубке веселый голос Хаменко. — Для тебя сервис наивысшей пробы хоть сейчас!.. У тебя дома есть кто?

— Жена!.. Так что буду надеяться. Сделай, голубчик! Персонально, так сказать! На уровне этих самых международных стандартов! А то сам знаешь народ какой — тяп-ляп!

— Будь спок!

Поднимаясь домой по лестнице за час до Нового года, Мышатников почуял острый дезинфекционный запах и удовлетворенно подумал: «Не обманул!»

На двери была приколота записка: «Уехала праздновать к Зойке. Я тебе не бацилла какая-нибудь, чтобы жить в дезинфекции. Срочно сообщи письмом, чем ты заразился. Маша».

МОЙ ВЫИГРЫШ

Приобрел я по случаю билет художественно-вещевой лотереи.

Не хотел брать, но кассирша упросила:

— Бери, не пожалеешь! Художественную вещь можешь выиграть: видик там в рамочке, а может, даже чайный сервиз.

Видик мне не особенно нужен, а вот сервиз, конечно, вещь. Очень художественно выглядел бы и какой-нибудь коврик этак три на четыре.

Дождался таблицы, проверяю — есть, выиграл! Только не сервиз, не ковер и даже не видик, а — вазу.

Так и указано: ваза.

Пес с ней, думаю, ваза так ваза. Ваза тоже имеет некоторую художественную ценность, особенно если хрустальная.

Радуемся, конечно, с Лидой, и даже в прессу попали. Один для подначки в газете заметку поместил: мол, по разным лотереям гражданин такой-то выиграл «Москвича», такой-то «Жигули»… А про меня выразился так: «ценные выигрыши выпали также на долю тов. Утина Б. Т. И др.».

На работе, конечно, сразу пронюхали, поздравляют, завидуют, однако про вазу никто не верит.

— Прибедняешься! — говорят. — Наверное, не меньше мотоцикла с коляской оторвал, а то не стали бы в газете помещать.

Сашка Целовальников собрал шайку, заявляются:

— С тебя причитается!

Я, конечно, за безалкогольные традиции, но куда денешься: сводил их, как положено.

В результате образовался в моем кармане ощутимый дефицит, и решил я его покрыть за счет материальной помощи, которую мне давно обещали.

А в месткоме говорят:

— Мы это дело пересмотрели. Другому дадим… Выиграл, да еще и помощь просит! Как не стыдно!

И путевочка моя улыбнулась.